Родился 2 ноября 1936 года в с. Билка Барановского района Одесской области УССР.

Трудовой путь начинал экономистом транс­портной конторы нефтепромыслового управ­ления «Бугульманефть». Затем был назначен старшим экономистом. С 1962 года И.В. Гу­бенко — инженер-экономист планового от­дела НПУ «Лениногорскнефть» производствен­ного объединения «Татнефть».

В 1967 году Иван Васильевич окончил Мос­ковский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М. Губкина по специ­альности «Экономика и организация нефтя­ной и газовой промышленности». Работает начальником планового отдела НПУ «Алкеевнефть», «Джалильнефть», возглавляет пла­ново-экономической отдел производствен­ного объединения «Татнефть».

В 1983 году его приглашают в Тюмень на должность заместителя начальника Главтюменнефтегаза. В 1990 году он — заместитель председателя исполнительного аппарата ас­социации «Тюменнефтегаз», а в 1991-м — заместитель генерального директора НПО «Тюменнефтегаз».

В сентябре того же года И.В. Губенко меняет направление деятельности, переез­жает в столицу, где вначале возглавляет Мос­ковскую нефтяную биржу, а с 1993 года — Акционерный коммерческий нефтяной инвестиционно-промышленный банк — ЗАО «Нефтепромбанк». С 1991 по 2002 год неоднократ­но повышал свою квалификацию по специа­лизации «Банковское дело» за границей: в ФРГ, Швейцарии, Голландии, Канаде, США, Японии, Китае.

Сын Александр Иванович пошел по сто­пам отца: окончив Московский институт им. И.М. Губкина, долгое время был связан с нефтяным комплексом, а ныне является пер­вым вице-президентом Нефтепромбанка.

Становление руководителя

И.В. Губенко появился в Главтюменнефтегазе, пожалуй, в самый трудный период добычи тюменс­кой нефти. Уже при подготовке пятилетнего плана на 1981—1985 гг. выявились накопленные отстава­ния, в первую очередь, в обустройстве месторожде­ний, сооружении межпромысловых дорог, жилья и объектов соцкультбыта.

Расчеты показывали, что уровни добычи, ког­да-то обозначенные руководством области и пре­жним руководством главка в правительстве и ЦК КПСС на 1985 год, недостижимы. В истории оста­нется памятная встреча с председателем Совета министров СССР А.Н. Косыгиным на совещании в обкоме КПСС, когда Ф.Г. Аржанов, бывший тогда начальником Главтюменнефтегаза, впервые пока­зал расчеты по добыче нефти с отставанием от ра­нее обозначенных контрольных цифр более чем на тридцать миллионов тонн. Итог совещания: поруче­ние разобраться, найти пути, как обеспечить ранее намеченные уровни, и как первое следствие — орг­выводы, освобождение Ф.Г. Аржанова от занимае­мой должности и назначение на нее Р.Т. Булгакова, ранее работавшего главным инженером объедине­ния «Татнефть».

Менялось время. Наступал период, когда ко всем проблемам, непрерывно преодолеваемым кол­лективами нефтяников и строителей, начали при­бавляться плановые падения добычи в результате выработки запасов и обводнения продукции на высокодебитных месторождениях и замещения их вво­дом менее продуктивных. Конечно, как все время добычи тюменской нефти, так и этот период требует тщательного исторического осмысления и исследо­вания большого числа причин и следствий. Но, как обычно, первое, что быстро сделали, — сменили руководство главка. Уже потом пришло постанов­ление Правительства и ЦК КПСС о неотложных ме­рах по строительству в районах нефтяных и газовых месторождений жилья, автомобильных дорог, орга­низации большой практической помощи в этих воп­росах с участием большинства республик Союза и областей Российской Федерации, в том числе Мос­квы и Ленинграда, коллективы строителей которых превратили в современные города Нижневартовск и Новый Уренгой. Уже позже будут расширены мощ­ности подрядных организаций Миннефтегазстроя. Минэнерго, Минтрансстроя и других союзных мини­стерств, участвующих в освоении нефтяных и газо­вых месторождений, созданы новые строительные главки и тресты.

Менялся стиль работы руководства Главтюмен­нефтегаза. Новый начальник — Р.Т. Булгаков, имев­ший за плечами бесценный опыт работы в Татарии, блестящий аналитик, требующий принятия решений только после проведения необходимых технических и экономических оценок, — нуждался в первую оче­редь в заместителе, который бы объединил плано­во-экономические и финансовые службы главка и объединений. Царящая здесь самостоятельность каждого направления, видимо, не могла сохранять­ся в новых условиях.

В такой обстановке в 1983 году появился заме­ститель начальника — главный экономист И.В. Гу­бенко. К сожалению, провалы с планами добычи нефти не дали поработать как следует ни Р.Т. Бул­гакову, пригласившему его из объединения «Тат­нефть», ни сменившему его на должности началь­ника главка Р.И. Кузоваткину. Но И.В. Губенко су­мел найти свое место руководителя единого центра управления экономическими и финансовыми воп­росами, пройдя путь возрождения, развития, даль­нейшего наращивания добычи тюменской нефти, преодоления очень многим памятной планки уров­ня добычи одного миллиона тонн нефти в сутки. И, я думаю, в этот период стабилизации, массового ввода и разработки относительно небольших по за­пасам и дебитам месторождений наличие среди ру­ководителей главка экономиста и финансиста в одном лице играло немалую роль.

И.В. Губенко — простой в обращении, доступ­ный, понимающий шутку и умеющий пошутить сам, с первых дней появления в Тюмени столкнувшийся с весьма одаренными, но крайне самостоятельными руководителями плановых, финансовых служб и центральной бухгалтерии, — в достаточно короткий срок сумел объединить их в единую команду. В этот период получили большую поддержку и работы по технико-экономическим оценкам и расчетам на пер­спективу развития, проводимые в отделе ТЭО ин­ститута Гипротюменнефтегаз, где я работал. Началь­ник отдела В.Т. Пермяков стал постоянным участ­ником многочисленных совещаний по развитию и оценке перспективных или иных направлений раз­вития работ. На институт сыпались все новые зада­ния. Задумки очень часто исходили из кабинета глав­ного экономиста главка. Оттого времени осталось чувство, что с Иваном Васильевичем было интерес­но и общаться, и работать. В 1985 году я переехал в Москву, а через год с небольшим ушел в систему Миннефтегазстроя СССР. Наши контакты возобно­вились лишь после 1991 года, когда в Москве по­явилась нефтяная биржа, затем Нефтепромбанк, созданные по замыслу Ивана Васильевича. Под­твердилось главное: знания, большой опыт, целеус­тремленность, настойчивость, умение общаться с людьми и многие другие качества, характеризую­щие этого мудрого, делового человека, стали для Ивана Васильевича Губенко и в новом времени ос­новами успешного творчества.

Я.  Каган

Из книги «Мысли вслух»

Жизнь полнилась Сибирью

После относительно теплого марта Татарии Тю­мень встретила приличным морозцем за двадцать градусов. Здесь еще и не чувствовалось никакого, даже отдаленного, весеннего дыхания. Все еще тя­нулась зима.

Для Ивана Васильевича Губенко Тюмень не была новинкой. Он уже не раз прилетал сюда по делам, ибо татарские нефтяники вовсю работали на тюмен­ской земле по знаменитому вахтовому методу, ак­тивно осваивая Сибирь.

Ришад Тимиргалиевич Булгаков, начальник глав­ка, вышел ему навстречу из-за стола, как только секретарша пригласила в кабинет. Начальник обрадованно пожал руку Губенко и подвел к пристав­ному столику, и сам сел тут же, выказывая этим самым особое внимание и даже радость от его при­бытия.

Ришад Тимиргалиевич был очень любезен и даже шутил, что с ним редко бывало. Он пригласил своих заместителей, чтобы представить нового. Знакомство прошло несколько высокопарно и довольно сухо, хотя сам начальник представлял Губенко с вдохновени­ем. Иван Васильевич ловил на себе откровенно ко­лючие взгляды будущих своих сотоварищей по выс­шему руководству. Нелегким было это знакомство. Это продолжалось и в начале последующего сопри­косновения. Губенко не надо было подробнее пред­ставляться, так как Булгаков все сказал о нем пол­но, добавив много лестных характеристик его эконо­мической значимости и глубине проработок.

Булгаков начал говорить о трудностях разработ­ки и обустройства нефтяных месторождений Сиби­ри, на которых, прежде чем бурить скважины, про­водили отсыпку грунтом специальных островов сре­ди болот. Да так, чтобы они выдерживали нагрузку от сверхтяжелой буровой техники. Потом с таких островов бурили группу скважин. Иван Васильевич, будучи в Сибири несколько раз в командировках, в принципе, все это уже знал, но то, что Булгаков спе­циально уделял этому внимание, придавало рабо­там особую значимость.

— Беда в том, Иван Васильевич, что жмут нас с финансами, не хватает капитальных вложений, да и задержки с финансированием постоянные. Воевать здесь надо. Ну, до завтра. Дела примешь — и в об­щую упряжку со мной.

Утром у подъезда гостиницы его ждала машина, присланная из главка. Привычно начинался день. Почти так же, как в Татарии.

Ивану Васильевичу предстояло знакомиться с делами экономических и финансовых подразделе­ний главка, ну и, конечно, в первую очередь с их работниками. Видя, как допоздна задерживается начальник в кабинете, где порой до часу ночи горит свет, понял, что тому просто не хватает времени на мелкие дела.

Он тоже с головой окунулся в работу. И первое, на что обратил внимание Иван Васильевич, — мно­гие направления работы в главке велись без увяз­ки. Например, экономическое направление, финан­сы и заработная плата. Хотя в производственной жизни они тесно соприкасаются и зависят друг от друга. Автоматически напрашивается вопрос: поче­му? Ведь очевидно, что решать эти направления надо вместе.

Губенко стал подробно знакомиться со всеми означенными направлениями. Вызывал начальни­ков этих отделов. Беседовал с главным бухгалте­ром главка. И решение пришло само собой. Ведь комплекс вопросов по направлениям должен объе­динять он в соответствии со статусом. И Губенко стал всю отчетность и движение дел переключать под свой контроль. Не все, конечно, шло гладко. Понятно, что экономическим подразделениям, включая лаборатории ЦНИЛа и отделы, что назы­вается, сам бог велел быть в его упряжке, а вот финансисты не хотели прямого подчинения ему, да и «трудовики» старались докладываться заму по об­щим вопросам Коровину, как привыкли за долгие годы работы.

Иван Васильевич не стал обострять эти вопро­сы и тем более подключать к их решению Булгако­ва. Ему хорошо были видны нестыковки. И он стал ставить жесткие вопросы финансистам и «трудови­кам». Да так, что они буквально закрутились в поис­ках ответов. И, конечно, побежали к заму, которого привыкли считать «своим». Но нестыковок нельзя было избежать без подключения Губенко как глав­ного экономиста.

Вскоре Коровин на правах первого зама выз­вал к себе Губенко по возникшим вопросам. У Ива­на Васильевича они уже были проработаны и, есте­ственно, подготовлены предложения. Губенко ниче­го не старался выпятить, тем более искать чью-то вину. Он говорил объективно и обозначал сами «кор­ни», из которых растут «несвязки», а главное — к чему они приведут и уже порой приводят. В этом плане он в полной мере располагал всеми прора­ботками и экономического отдела, и лабораторий ЦНИЛа.

Принятые решения вскоре стали давать свои плоды и по финансам, и по корректировке фонда зарплаты. К Губенко стали по-другому относиться не только некоторые замы, но, главное, исполните­ли по направлениям, функциональные отделы и их начальники. Иван Васильевич здесь главный упор делал на то, к чему приведет «нестыковка» на важ­нейших направлениях. На основании анализов фи­нансирования главка по годам он вдруг зримо уви­дел, что они резко отличаются от так называемых плановых. Просто финансирование Главтюменнефтегаза практически шло по остаточному принципу. Вначале решалось финансирование нефтяных от­раслей по республикам и отраслям страны, а лишь остаток — на главк. Считалось, что он и так «выле­зет» за счет своей массы в объемах добычи. Не учи­тывалось, что всякое снижение финансирования вскоре начнет сказываться и на добыче нефти. Гу­бенко решил подготовить все материалы об этом и раздал задания подчиненным ему отделам и служ­бам, чтобы потом, обобщив их, представить на док­лад руководителю главка.

Когда это состоялось спустя месяц, Булгаков попросил его остаться после совещания руководства, на котором Губенко делал свой профилирующий док­лад. «Спасибо, Иван Васильевич, за глубокую фи­нансово-экономическую проработку важнейших воп­росов развития Западной Сибири. Не зря я так долго добивался твоего перевода и приезда сюда. Мы дол­жны быть с тобой всегда в одной упряжке».

Вскоре Булгаков издал приказ, по которому вопросы финансирования и фонда заработной пла­ты напрямую переподчинялись Губенко.

Это была победа. Губенко теперь, как замести­тель начальника главка, держал важнейшие рычаги управления экономикой в своих руках. По устояв­шейся привычке сразу же, как выпала возможность, сходил в обком партии, где представился как ком­мунист и заместитель начальника главка заведую­щему промышленным отделом. Попутно не упустил возможности побывать и в идеологическом отделе, представившись по всей форме и рассказав о сво­ей работе в Татарии. Заведующий промышленным отделом, которому выводы Губенко показались очень важными, не замедлил доложить о них второ­му секретарю обкома по промышленности. Тот, по-видимому, доложил не только «первому», но и в ЦК. Вскоре в главк пришли запросы от министерства, и Губенко пришлось срочно готовиться в московскую командировку.

Перед отлетом у него с Булгаковым состоялся серьезный разговор. Губенко чувствовал: Ришад Тимиргалиевич доволен тем, что перед министер­ством поднят очень серьезный, жизненно важный вопрос нефтяной Сибири. Одно, видимо, было не­приятно ему — этот вопрос прошел через партий­ные органы, и, по-видимому, из министерства на это ему попеняли. Он даже сказал Губенко, чтобы в дальнейшем осторожнее выходил с промышленны­ми делами в партийные органы. «Понимаешь, Иван Васильевич, неизвестно еще, как решатся эти дела, но приоритет поставленных вопросов останется не за нами».

Губенко ничего пока не мог ответить начальни­ку, но все равно был доволен, что важнейшие воп­росы независимо как, но прошли в министерство. Он был готов нести ответственность за то, что отдал обкому пальму первенства в этом деле. Да еще и не было известно, как все решится в дальнейшем.

В первую поездку в министерство в новом сво­ем качестве Иван Васильевич взял не только мате­риалы по поднятому вопросу, но и все, связанное с отчетностью по месяцу, словно чувствуя, что вопро­сов к нему будет много. Практически так и получи­лось. С того первого раза ему теперь пришлось при­езжать на все отчетные коллегии министерства и отчитываться буквально по каждому месяцу по всем направлениям деятельности главка, что, конечно, было нелегко, но, с другой стороны, давало ему воз­можность вникать во все вопросы деятельности, а не только в экономические.

Приходилось крутиться в Тюмени. Да так, что, подобно Булгакову, допоздна оставаться и работать в своем кабинете, привлекая, соответственно, и некоторых подчиненных. Другими глазами смотре­ли теперь на него остальные заместители начальни­ка главка, понимая, что в каком-то смысле он «зак­рывал» в Москве и их проблемы и, таким образом, может быть, кого-то спасал от разгромов, ну а уж в смысле «головной боли» — это точно.

К тому времени, когда Иван Васильевич появил­ся в главке, дела с добычей нефти шли хуже неку­да. Так считали и в министерстве, и в правитель­стве. Это мы сейчас, со временем, можем разби­раться, рассуждать. А тогда руководству главка при­ходилось подчиняться и действовать.

Корень всего лежал, конечно, в первоначаль­ном шапкозакидательстве по отношению к Запад­но-Сибирскому региону. Считалось, что такой бога­тейший регион в состоянии вытянуть установленные планы самостоятельно. И, как мы уже говорили, устроили тришкин кафтан с вложениями, стараясь вначале по полной отдать в старые регионы, чтобы поддержать там падающую добычу, а остатки фи­нансов направить в Тюмень. Конечно, глубоко заб­луждались высшие инстанции.

Время свободного черпания нефти из недр про­шло. Резко обострилась ситуация и с социальными вопросами. Во всем регионе по-прежнему процве­тало барачное жилье, времянки, вагончики. А люди уже не могли с этим мириться.

Иван Васильевич понимал: если хочешь добить­ся увеличения капитальных вложений не только в саму разработку месторождений, но и в создание нефтяникам человеческих условий проживания, помощников в таких вопросах надо искать в лице обкома партии. С этой целью Губенко поддерживал хорошие контакты не только с нефтяным, но и с другими отделами обкома.

Иван Васильевич не упускал ни одной возмож­ности выступить перед партийным активом города Тюмени и нефтяных городов Сибири, используя ауди­торию одновременно и для пропаганды всего ново­го. Он уделял много внимания вопросам роста тем­пов разработки месторождений, удачно пропаган­дируя и образ социалистического общества в Со­юзе. Оставались довольны и так называемые «тех­нари», когда Губенко говорил о новых технологиях в нефтяном деле. Это повышало технический уровень обустройства в городах и регионах у нефтяников. А Губенко обретал большую известность и авторитет среди нефтяников и в партийных организациях. Из­вестность давала ему возможность поднимать жи­вотрепещущие темы не только в нефтяной, но и в социальной сфере. И это приносило свои плоды.

Поднимаемые им вопросы о проблемах жизни сибирских нефтяников, неожиданно получив гром­кое звучание, находили потом отражение в планах работы управлений министерств, давали ощутимую отдачу...