Родился 11 февраля 1913 года в Черниговской облас­ти Украинской ССР. В 1956 году окончил Московский не­фтяной институт им. И.М. Губкина, получив профессию гор­ного инженера.

Трудовой путь начал в 1932 году экономистом геолого­разведочного треста в Воронеже. По планово-экономическо­му профилю в 1934-1938 гг. трудился в Бухарской и Самар­кандской областях Узбекской ССР.

1938-1941 гг. - начальник отдела организации торговли Наркомторга РСФСР, г. Москва.

1941-1948 гг. - служба в рядах Советской Армии, в том числе в 1945-1947 гг. пребывание в группе оккупационных войск в Германии.

1948-1957 гг. - старший инженер, заместитель началь­ника технического отдела треста «Куйбышевнефтеразведка».

1957-1965 гг. - старший инженер отдела труда и заработ­ной платы, начальник отдела материальных балансов, замес­титель начальника управления нефтедобывающей промышлен­ности Средне-Волжского совнархоза, г. Куйбышев.

1965-1976 гг. - заместитель, первый заместитель началь­ника Главтюменнефтегаза, г. Тюмень.

1976-1995 гг. - зав. лабораторией ВНИИОЭНГ, г. Мос­ква.

М.М. Крол за боевые заслуги награжден орденами: Бое­вого Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной вой­ны I и II степени; медалями СССР и зарубежных государств. В мирное время был удостоен орденов Трудового Красного Зна­мени (1966 г.), Октябрьской революции (1971 г.), звания «Лау­реат Государственной премии СССР» (1978 г.).

Умер в 1995 году.

 

К ВЫСОКОЙ ЦЕЛИ

Интересной личностью был первый заместитель на­чальника главка М.М. Крол. Он прошел с боями от бере­гов Днепра до Берлина и закончил войну в должности начальника продотряда 5-й ударной армии под командо­ванием генерала Н.Э. Берзарина. Принимал участие в подготовке подписания Акта о капитуляции гитлеровской Германии, обеспечивал организацию питания частей Со­ветской Армии, дислоцированных в Берлине, оказывал помощь немецкому населению в разрушенном Берлине.

Приехал в Тюмень на освоение нефтяной целины За­падной Сибири с Муравленко из Куйбышева. Матвей Мар­кович сумел организовать четкую систему материально-тех­нического обеспечения огромного хозяйства, объединяюще­го полторы сотни предприятий. Причем так, что сбоев, сколь­ко-нибудь серьезно влияющих на выполнение общей зада­чи, практически не было. Крол принимал решения и не бо­ялся брать на себя ответственность, он был напорист в от­стаивании интересов главка в вышестоящих инстанциях, в том числе в Госплане и в Комитете по материально-техни­ческому снабжению СССР.

Именно он с подачи Муравленко для ускоренного освое­ния Самотлора возглавил операцию по доставке на Самотлор, а затем и на другие месторождения, крупногабаритных и тя­желовесных грузов: газотурбинных электростанций, трансфор­маторов большой мощности, экскаваторов и другого обору­дования - на самолетах Ан-22 («Антей») - и поддерживал связь с руководителем ОКБ O.K. Антоновым.

Запомнилось собрание главка, на котором рассматрива­ли «Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 гг.». С докладом выступил Крол. Надо сказать, что десятая пятилетка определила, пожалуй, самый крупный рынок в развитии нефтяной промышленности в Западной Си­бири: предстояло увеличить объем добычи нефти до 300-310 млн. тонн. А объемы бурения, строительно-монтажные работы и ввод жилья намечалось увеличить в среднем в четыре раза.

Эти цифры сначала вызывали сомнение и неуверенность в реальном выполнении. Но были сделаны расчеты, и они под­твердили возможность выполнения. А в заключение доклада Матвей Маркович сказал: «Отречься от благодушия. Большая цель рождает большую энергию».

Конечно, недостатки есть у каждого, были они и у Крола. Иногда он мог перестраховаться или недосмотреть, и грузов завозили больше, чем требовалось, или завозили не туда, куда надо было в первую очередь. В этих случаях Муравленко шут­ливо говорил: «За Кролом надо следить, ему миллион туда, миллион сюда - ничего не стоит...».

Виктор Бирюков.

(Из книги «Годы и люди земли Тюменской», 2000 г.).

 

И3 ПОКОЛЕНИЯ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Мне пришлось участвовать в становлении и развитии За­падно-Сибирского нефтегазового комплекса, работая в течение более двадцати лет (1963-1985) сначала председателем Госу­дарственного комитета по нефти и химии, а затем председате­лем Госплана СССР. Меня многое связывало с этим регионом. Я бывал там не раз и облетал на самолетах и вертолетах почти все нефтяные и газовые месторождения, вплоть до Ямала.

...Промышленная добыча нефти началась в шестидесятые годы. 209 тысяч тонн - такова была стартовая добыча в Тюмен­ской области в 1964 году. К концу восьмой пятилетки - в 1970 году - здесь добывалось уже около 30 миллионов тонн нефти и конденсата. В 1975- 141 миллион тонн. В 1988-415. Еще более высокими темпами развивалась газовая промышлен­ность. За этот период добыча газа возросла до 506 миллиар­дов кубометров, а в 1993 году - до 557 миллиардов.

Таких темпов прироста добычи нефти и газа не знала ни одна страна в мире.

В труднейших условиях Севера Тюменской и Томской об­ластей был создан крупнейший нефтедобывающий комплекс. Возникли новые города и поселки, проложены сотни километ­ров дорог, линий электропередачи, мощная сеть нефте- и га­зопроводов, освоен огромный необжитый регион.

Как известно, в конце 1965 года в Тюмени был создан главк - Главтюменнефтегаз. Его возглавил Виктор Иванович Муравленко, внесший огромный вклад в развитие тюменско­го нефтегазового региона. Талант инженера-нефтяника уди­вительно сочетался у Виктора Ивановича с талантом руково­дителя. Ему подчинялись десятки тысяч людей, и он умел чет­ко организовать их работу, вдохновить на выполнение труд­нейших задач, «поднять на прорыв».

Разумеется, в одиночку с такой задачей не справиться и лучшему руководителю. Сильной стороной Муравленко было умение подобрать команду профессионалов-единомышленни­ков, талантливых специалистов, каждый из которых на своем участке (в соответствии с общим замыслом) организовал работу крупных коллективов.

Особая ответственность ложилась на ближайших помощ­ников В.И. Муравленко. От них во многом зависело выполне­ние грандиозной задачи освоения Западной Сибири. Возгла­вив Главтюменнефтегаз, Виктор Иванович назначил своим первым заместителем Матвея Марковича Крола - инициатив­ного хозяйственника, фронтовика. Время показало, что вы­бор был абсолютно точным. «Мне повезло, что моим замести­телем стал полководец Крол», - не раз говорил Муравленко, высоко ценя в том числе и военный опыт Матвея Марковича.

В Западной Сибири М.М. Крол занимался большой организаторской работой. Он действительно стал «полко­водцем» многочисленной армии строителей, транспортников, экономистов, создателей инфраструктуры этого пус­тынного края. Главк призван был объединить усилия не­скольких нефтепромысловых управлений. Их прежняя ра­зобщенность не соответствовала масштабам новых задач, намеченным темпам освоения региона. Слишком мало­мощными были «карликовые» транспортные хозяйства, строительно-монтажные участки, слишком скудна была их материально-техническая база.

М.М. Крол энергично взялся за создание централизован­ной системы снабжения. Был образован трест «Тюментехснабнефть», а затем «штаб» снабжения Западной Сибири - Управление производственно-технического обеспечения и комплектации с мощными базами в нефтяных районах и в ближайших, индустриальных центрах - Омске, Новосибирс­ке, Томске.

С должной оперативностью было налажено снабжение не­фтяных районов миллионами тонн различных материалов, приборов, оборудования. Все это доставлялось на Север за тысячи километров по «зимникам», до поры заменявшим нор­мальные шоссейные дороги (их не было в краю озер и болот). А подчас и авиацией. Успешному осуществлению этой зада­чи способствовала проведенная под руководством М.М. Кро­ла централизация транспортного хозяйства.

В кратчайшие сроки возникла стройная (Муравленко на­звал ее «гармоничной») система материально-технического обеспечения огромного региона. Несомненная заслуга в этом принадлежала первому заместителю начальника Главтюменнефтегаза. Труд М.М. Крола отмечен орденами Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, Государственной премией 1977 года и другими наградами.

Несомненно, в решении сложнейших вопросов жизне­обеспечения Западной Сибири Матвею Марковичу Кролу по­могал опыт организации снабжения крупных структур (много­тысячных армий, огромных городов), полученный им еще в годы Великой Отечественной войны. Тут следует сказать не­сколько слов об этапах жизненного пути М.М. Крола.

Родился в 1913 году на Черниговщине. В двадцать лет окон­чил Воронежский институт плановиков. В тридцатые годы прохо­дил службу в рабоче-крестьянской Красной Армии. Затем рабо­тал в Москве в Наркомате торговли РСФСР. 23 июня 1941 года (на следующий день после нападения Германии на СССР) М. Крол пришел в военкомат, отказавшись от положенной брони. Был инс­пектором оперативного тыла 4-й армии, начальником продоволь­ственного отдела 10-й резервной армии, которая в 1942 году во время битвы под Сталинградом реорганизуется в знаменитую 5-ю ударную армию. Впоследствии ей выпала высокая честь сыграть решающую роль в штурме Берлина. Конец войны полковник Крол, кавалер орденов Боевого Красного Знамени, Отечественной вой­ны двух степеней и других боевых наград, встретил в Берлине. 1945 года он был назначен начальником снабжения столицы поверженного рейха.

На этом посту в полной мере раскрылся организаторский талант Матвея Марковича. В кратчайшие сроки ему удалось наладить снабжение продовольствием трехмиллионного города, разрушенного на 95 процентов. Четкая армейская дисциплина, находчивость, позволяющая использовать «подручные средства», находить нетривиальные решения, умение мобилизовать массы для выполнения труднейших задач - эти качества впервые проявились у Крола в годы войны. Они же обеспечили ему успех в качестве руководителя-снабженца в «ирное время.

Война и освоение Западной Сибири - две вершины М.М. Крола. А между ними - насыщенная событиями, напряжен­ным трудом, радостями и тревогами жизнь. Как и миллионы советских людей, прошедших горнило войны, возродивших страну из руин, Матвей Маркович может с сознанием выпол­ненного долга оглянуться на пережитое.

И он вглядывается в памятные, такие значимые для него ж для всех нас годы. Пристально, испытующе, как человек, знающий цену жизни, умеющий отличить высокое от низкого, подменить героическое и смешное. Его память хранит мно­жество событий. Матвей Крол рассказывает о них правдиво и увлеченно, окрашивая свои воспоминания мягким юмором много пожившего и всякое повидавшего человека.

Я с удовольствием рекомендую читателям книгу Матвея Марковича Крола. Не только потому, что он принадлежит к ставной когорте первопроходцев нефтяного Севера Запад­ной Сибири, чья судьба небезразлична для меня. Но и пото­му, что перед нами наблюдательный, вдумчивый, талантли­вый рассказчик.

 

Николай Константинович Байбаков.

(Вступление к книге М.М. Крола

«От Берлина до Тюмени»)

 

ОТ БЕРЛИНА ДО МОСКВЫ

У каждого человека бывают в жизни вершины. Мне по­везло - у меня их целых две. Взятие Берлина и покорение тюменской нефтяной целины. Эти грандиозные кампании, в которых участвовали миллионы, во многом схожи. Тюменс­кая эпопея тоже была сражением, и победа, как и в 45-м, имела решающее значение для страны. Так же слаженно работали огромные массы людей. Та же творческая одержимость ощу­щалась, заряженность каждого на достижение намеченных целей.

В истории развития нефтяной промышленности - не толь­ко в нашей стране, но и, насколько мне известно, во всем мире - не было другого такого случая, чтобы люди высадились в не приспособленном для жизни районе. Север тюмен­ского края - это сплошные болота и озера. У первопроход­цев в буквальном смысле слова не было твердой почвы под ногами. Для того чтобы создать здесь промыслы, построить дороги, города, нам пришлось провести колоссальные зем­ляные работы. За зиму мы обычно перемещали до 30 милли­онов кубометров грунта. Все это шло в основание буровых скважин, объектов обустройства, возводившихся посреди бо­лот и озер, на дорожные насыпи.

Это было совершенно необжитое место. Ни дорог, ни ка­ких-либо, пусть даже небольших, предприятий. И конечно, ни­какой энергетики. Да и населения почти не было. На огром­ных пространствах проживало около 30 тысяч человек малых народностей.

Неудивительно, что люди старались избегать этих мест. Летом над болотами стоял гул мириадов комаров. Наши био­логи насчитали 86 видов кровососущих насекомых. А зимой стояли страшные морозы -до 50 градусов. Металл не выдер­живал!

Однако в этой негостеприимной земле таились огром­ные запасы нефти и газа. Несколько месторождений-гиган­тов, таких, как Самотлорское (крупнейшее в СССР), Федо­ровское, Мамонтовское, Усть-Балыкское. А стране во что бы то ни стало нужны были нефть и газ, чтобы сохранить темпы роста производства, строить предприятия-гиганты (такие, как КамАЗ и др.), обеспечить жильем и работой десятки милли­онов людей. Прежние нефтегазоносные районы, прежде все­го Средневолжский (Куйбышевская область, Татария, Баш­кирия, Пермская область), не могли обеспечить стремитель­но растущие потребности.

Вот почему десятки тысяч людей были направлены, при­глашены, брошены на Север Тюменской и Томской областей. Активное освоение этих земель началось с 1965 года, когда правительство Советского Союза приняло постановление о создании в Тюмени Главного производственного управления по нефтяной и газовой промышленности - Главтюменнефтегаза, которое возглавил выдающийся нефтяник Виктор Ива­нович Муравленко. Спустя несколько лет население этого рай­она возросло до двух миллионов человек, причем 700 тысяч работало в системе главка или было связано с ним. Возникли новые многолюдные города - Нижневартовск, Нефтеюганск, Стрежевой, неузнаваемо обновился Сургут. Под руководством главка работало 211 предприятий - это и конторы бурения, и нефтегазодобывающие предприятия, ремонтные заводы и геологоразведочные организации, проектный и научно-иссле­довательский институт, и организации торговли, быта, и стро­ительные тресты, и транспортные организации (у нас было до 80 тысяч единиц автотранспортной техники, до 400 судов, в основном барж и буксиров).

Было построено 4 тысячи километров нефтепроводов. Же­лезная дорога Тюмень-Тобольск-Нижневартовск-Сургут-Ноябрьск-Уренгой. Тысячи километров автомагистралей, 15 аэро­дромов. Миллионы квадратных метров жилья.

Строить нужно было все разом - и дороги, и жилье, и аэродромы, и буровые, и промыслы.

***

Огромная заслуга в утверждении товарищеской, добро­желательной, я бы сказал, творческой атмосферы принадле­жала руководителям Главтюменнефтегаза. Здесь прежде все­го следует назвать Виктора Ивановича Муравленко, Влади­мира Юрьевича Филановского, Феликса Григорьевича Аржа­нова, Михаила Николаевича Сафиуллмна, Юрия Борисовича Фаина, Николая Петровича Дунаева, Леонида Ивановича Вя-зовцева, Евгения Ивановича Павлова, Александра Степано­вича Парасюка.

Первый начальник Главтюменнефтегаза В.И. Муравлен­ко - человек легендарный. О нем написано множество ста­тей, есть книги. Я знал Виктора Ивановича с 1948 года - по совместной работе в «Куйбышевнефти». Когда Виктор Ивано­вич получил назначение в Тюмень, он пригласил меня своим первым заместителем. Работать с этим замечательным чело­веком было высокой честью. Тем более удостаиваться от него похвал. Может быть, это не совсем скромно, но я до сих пор с гордостью вспоминаю, как он с какой-то особенной теплой интонацией называл меня «мой полководец».

Муравленко был прежде всего выдающийся организатор производства. Ему принадлежит главная заслуга в разработ­ке стратегии оптимального развития нефтегазового комплек­са Западной Сибири. Когда он возглавил главк, в Тюмени до­бывался один миллион тонн нефти в год. Спустя 15 лет добы­ча увеличилась до 385 миллионов тонн. Перед нефтяниками встал вопрос: как обеспечить это стремительное развитие нефтедобычи. Муравленко сумел дать ответ на этот решаю­щий вопрос. Он неизменно повторял: «Бурение - вот наш пе­редний край. Мудра старая поговорка буровиков о том, что нефть - на кончике долота».

Одновременно Муравленко был прекрасным технологом. Ему принадлежит масса нестандартных технологических ре­шений, в конечном счете обеспечивших успешное освоение тюменских месторождений. Расскажу об одном из них, в раз­работке и реализации которого принимала участие моя жена Маргарита Ивановна. Должен сказать, что мы вместе прошли жизненный путь от Берлина до Тюмени. В 60-е годы она руко­водила научно-исследовательскими работами в главке. Од­нажды Виктор Иванович вызвал ее к себе и предложил сооб­ща «прокрутить многообещающую идею» - поставить буро­вую на передвижное основание.

Дело в том, что кустовое бурение на небольших площадках твердой почвы требовало новой технологии перемещения буро­вых установок. Обычно их тянули тракторными поездами. Но по­лутора десятку мощных тракторов негде было развернуться на буровой площадке. Задачу решили, поставив буровую на желез­нодорожные тележки и передвигая по рельсам с помощью буро­вой лебедки, талевых систем и спецоснастки.

В 1967 году буровая на железнодорожном ходу была ис­пытана при строительстве куста скважин на Усть-Балыкском месторождении. Эксперимент прошел блестяще. Передвиже­ние и установка буровой занимали всего один час. Через год на тележки поставили уже четыре буровых, через десять лет - уже более ста.

Исключительно профессиональные качества органичес­ки сочетались у него с человеческими. Он умел создать кол­лектив единомышленников, заразить людей своей энергией, уверенностью в успешном осуществлении порученного дела и одновременно раскрепостить их собственную инициативу.

Муравленко понимал и любил нефтяников - людей ис­ключительно сложной, я бы сказал, суровой профессии. Он близко к сердцу принимал человеческие проблемы и беды. Его заботу я не раз испытывал на себе. Когда у меня случился первый инфаркт, Муравленко дошел до самого Косыгина, поднял всех и потребовал: «Поставьте на ноги Матвея Марко­вича!». И что вы думаете? Лично Чазов, тогда начальник чет­вертого управления Министерства здравоохранения, занялся моим размещением и контролировал лечение.

Зная о том, в каких тяжелых условиях приходится рабо­тать нефтяникам, Муравленко проявлял исключительную за­боту об их здоровье и нормальном отдыхе. Уже в 1967 году мы начали строительство двух крупных пансионатов на побе­режье Черного моря в районе Туапсе. Возвели жилые корпу­са, столовые, лечебные учреждения, кинотеатры. Провели линии электропередачи. Оборудовали пляжи и лифты к ним. Строить за тысячи километров от Тюмени было очень трудно. Требовались немалые средства. Только на строительстве пан­сионата «Нефтяник Сибири» было освоено свыше десяти мил­лионов рублей. Мы пошли на эти затраты, справились со все­ми трудностями, и в 1971 году первая очередь пансионата «Нефтяник Сибири» была введена в строй. Он и сейчас выде­ляется среди черноморских здравниц. За прошедшие годы десятки тысяч людей смогли провести здесь свой отдых в ус­ловиях, достойных замечательных тружеников Севера.

Сейчас идет немало споров о нашем недавнем прошлом. О том времени, свидетелями и деятельными участниками ко­торого мы были. Нас пытаются убедить, что в эту эпоху не было места героике, подвигу, что миллионы людей изо дня в день занимались подневольным, рабским трудом. Но мы не мо­жем забыть ни наших побед, ни самоотверженного труда на­ших товарищей.

Не буду вдаваться в идеологические споры. Скажу о том, что я знаю лучше всего как специалист. Решение сложней­ших задач создания западносибирской нефтяной промыш­ленности в невероятно тяжелых климатических условиях ста­ло возможным только в результате концентрации усилий всей отрасли, по существу, всей страны. Для меня, хозяйственни­ка-практика, несомненны исключительные возможности со­циализма в мобилизации человеческих, финансовых, мате­риальных ресурсов.

Сейчас много пишут о диктате партийных органов, о не­компетентных, абсурдных распоряжениях партийных лидеров, якобы затруднявших, а то и делавших невозможной работу хозяйственников. Мой опыт свидетельствует о другом, мне, как первому заместителю начальника гигантского нефтяного главка, не раз приходилось общаться с партийными руково­дителями высокого ранга.

Однажды в Тюмень приезжал сам Брежнев. Побеседо­вал час с первым секретарем обкома и председателем об­лисполкома и просил передать нефтяникам, чтобы те обяза­тельно выполнили пятилетний план. Это, мол, имеет решаю­щее значение для народного хозяйства страны. Вот и все ука­зания. Не скажу, чтобы они очень помогли, но уж точно и не навредили.

Что касается промышленного отдела ЦК, то там нам помогали, и неоднократно. Хороший контакт установился и с руководителями Тюменского обкома, сначала с това­рищем Щербиной, потом с Богомяковым (он, кстати, сам был геологом). Особо остановлюсь на моих отношениях с Егором Кузьмичем Лигачевым, в ту пору первым секрета­рем Томского обкома. Надо сказать, Лигачев «ревновал» нас к Тюмени, где находились основные месторождения. В то же время он делал все, чтобы поднять престиж труда нефтяников. Когда по Оби пошли первые баржи с томской нефтью, Егор Кузьмич поднял буквально все население. Люди вышли на берег великой русской реки, чтобы при­ветствовать нефтяников. Лигачев внимательно относился к нашим просьбам, всегда старался помочь. Подкупало и его уважительное отношение к собеседнику, лишенное вся­кого чиновного чванства.

Разумеется, многолетние отношения, в особенности дело­вые, не могли быть только безоблачными. Напомню об одном конфликте, тем более что рассказ о нем лучше всяких идиллий позволяет понять реальные взаимоотношения между хозяйствен­ными и партийными руководителями.

Как-то летом 1968 года в главк звонит директор нашей том­ской базы. В то время мы хранили там изготовленные на томских заводах железобетонные изделия, которые затем плани­ровали перебросить на Север Тюменской области.

- Знаете, что происходит? - заполошно начал он.
- Что?

- А то, что по указанию Томского обкома партии к нам понаехали колхозы и вывозят железобетон. Говорят, будут стро­ить овощехранилище.

Муравленко возмутился:

- Видишь, Матвей, теперь уже начинают командовать вплоть до того, что нашими ресурсами распоряжаются. Не­медленно на самолет - и в Томск. Ты должен сделать так, чтобы все люди, виновные в этой незаконной операции, были привлечены к уголовной ответственности. И, конечно, ресур­сы должны быть немедленно возвращены.

Прилетаю в Томск. Встречают. Я говорю: «Не поеду ни в обком, ни в облисполком, везите прямо к городскому проку­рору...». Не слушая секретаршу, прохожу в кабинет и обра­щаюсь к прокурору: «Я приехал сюда, чтобы возбудить уго­ловное дело против первого секретаря обкома партии това­рища Егора Кузьмича Лигачева». Можете себе представить выражение лица этого прокурора. Он растерялся: «Успокой­тесь, в чем дело?». Я объяснил, в чем.

И вот прокурор поднимает трубку, набирает номер Лига­чева: «Егор Кузьмич, первый раз я в таком положении. У меня Матвей Маркович Крол, первый заместитель начальника Главтюменнефтегаза. Он требует, чтобы я возбудил дело против вас лично, так как вы отдали незаконный приказ, не согласо­вав его с главком».

Не знаю, что говорил Лигачев прокурору, но потом он попросил передать трубку мне. Начал он вкрадчиво: «Матвей Маркович, я хорошо знаю вас, Муравленко, когда мог, всегда помогал главку. Дурацкое распоряжение отдал второй секре­тарь. Я считаю, это безобразие. Прошу вас, приезжайте в об­ком. Поговорим. Если нет машины, я пришлю».

Приезжаю, встречают с распростертыми объятиями. При­вели к Лигачеву. Он хитровато говорит: «У нас никакого раз­говора в кабинете не получится, пошли в столовую». Выпили хорошего коньяка. «Я понимаю, - начал Лигачев, - что с точ­ки зрения закона вы правы. Нас надо судить. Ну, будут су­дить, от этого легче? Понимаешь, как вышло? Мы на бюро обязали второго секретаря обеспечить строительство овоще­хранилища. Дело-то нужное. Подошел он к нему неумно. Кто-то ему подсказал воспользоваться вашим железобетоном. Конечно, на бюро мы ему объявили взыскание, а я при тебе звоню на завод и обязываю директора в течение десяти дней восполнить то количество материалов, которое вывезли».

Вот вам и сказки о партийном диктате, о постоянном стра­хе, в котором держали нас. Деловито и доброжелательно от­реагировал первый секретарь обкома на наше довольно-таки необычное заявление о привлечении его к суду. Представьте, что было бы, если бы сегодня кто-то решил подать в суд на главу администрации, то есть, может, заявление и приняли бы, но по судам затаскали, и, главное, никакого практическо­го результата не было бы.

За время моей многолетней работы в нефтяной промыш­ленности не было случая, чтобы я испытывал партийный на­жим, чтобы помимо моей воли меня заставили сделать то, что я считал неразумным. Если дело делалось разумно, целесо­образно, то поддержка была всяческая.

Партия являлась не только организацией, обеспечиваю­щей идеологическое руководство, партия была государствен­ной. Среди этих так называемых партократов практически большинство были профессионалы. Люди, отлично знавшие дело, которое им было поручено. Что еще характерно? Взаи­моотношения между нами, хозяйственными руководителями и партийными, не ограничивались вопросами только хозяй­ственного характера - выполнение плана и т.п. Была и чело­веческая сторона. Ну, например, когда в главке справляли чей-нибудь день рождения - Муравленко, мой и даже рядо­вого мастера, известного как чрезвычайно передового чело­века, лично секретарь обкома приезжал и поздравлял. Дава­ли грамоты, и люди чувствовали, что те не просто работяги, а люди, нужные стране.

Добросовестный труд ценился на любом уровне. Людей приучали гордиться не только заработанным рублем, но и от­ношением товарищей, окружающих, т.е. налицо был элемент духовного воспитания человека. Об этом с особым чувством вспоминаешь сейчас, когда все сведено к величине заработ­ка. А я думаю, говорить о том, что труд может стать эффек­тивным только в результате экономических факторов, это зна­чит - унижать человека.

Раньше в основе устава любого производственного объединения лежало требование выполнения плана, удовлетворе­ние потребности общества в продукции данного объединения. Основной закон социализма гласит: общество имеет своей задачей удовлетворение растущих материальных и культур­ных потребностей его членов. Это и материализовалось в ус­тавах каждого конкретного предприятия. А сейчас? В первом пункте устава любого АО: целью является получение макси­мальной прибыли.

Я, как хозяйственник, ясно представляю, что получение максимальной прибыли, особенно в той области, где цены не регулируются практически, скорее всего, будет связано с це­новым беспределом. Что не исключает вопиющей бесхозяй­ственности. Это не экономическая реформа. Это самый на­стоящий базар, где от того, сумеешь ли ты продать подороже, зависит твое благополучие. А это отнюдь не означает, что ты по-хозяйски сумел выполнить ту или иную задачу.

Сейчас положение в нефтяной области складывается тревожное. Почти не разведываются новые месторождения, эксплуатируются те, что были «запущены» нами. А ведь ре­сурсы не беспредельны. Инвестиции явно недостаточны. Ос­новная доля прибыли идет на зарплату, причем, главным об­разом, высших руководителей. Даже простейшая техника за­купается за границей, и это при исключительных возможнос­тях нашей промышленности, той же «оборонки».

Если не произойдет решающего перелома, то дело кон­чится печально. Из экспортера нефти Россия превратится в ее импортера. Надеюсь, этого все-таки не случится. Сошлюсь на мнение моих коллег. В книге «Нефтяная эпопея Западной Сибири», где собраны воспоминания заслуженных нефтяни­ков, высказывается уверенность, что страна возродится вновь. В этом сомнения быть не может.

Матвей Крол

.

ЛУЧШИЕ ГОДЫ В МОЕЙ ТРУДОВОЙ ЖИЗНИ

Я прожил большую и, на мой взгляд, очень интересную жизнь. Я участвовал в Великой Отечественной войне с первого до последнего дня. Закончил войну в Берлине в звании подполковника, занимал должность начальника отдела штаба 5-й ударной армии Первого Белорусского фронта и одновременно выполнял решение Государственного комитета обо­роны (ГКО) по организации продовольственного снабжения трехмиллионного населения поверженной столицы германс­кого рейха сразу после 9 мая 1945 года. В нефтяной отрасли работаю с 1948 года. Прошел путь от рядового инженера до заместителя начальника управления нефтяной промышлен­ности Средне-Волжского совнархоза, находившегося в Сама­ре, а затем в 1965 году был переведен в Тюмень на долж­ность первого заместителя начальника вновь организованно­го главка - Главтюменнефтегаза.

С этого момента для меня начался самый трудный, но са­мый интересный период жизни. Создание крупнейшей базы в Западной Сибири как по краткости времени, так по масштаб­ности не имеет аналогов не только в нашей стране, но и во всем мире. Поэтому вполне закономерно считать этот фено­мен героическим, как результат самоотверженного труда ог­ромного коллектива рабочих и специалистов, приехавших в Тюменскую и Томскую области на нефтяную целину со всех концов бывшего Советского Союза. Хочу с максимальной объек­тивностью поведать о том тернистом пути, который я прошел вместе с моими товарищами с начала добычи нефти в объеме одного миллиона тонн за весь 1965 год и до 1985 года, когда такое количество нефти добывалось уже ежесуточно.

Поскольку Главтюменнефтегаз начал функционировать в четвертом квартале 1965 года, нужно было в первую очередь позаботиться о получении фондов на материалы и оборудова­ние на следующий, 1966 год как в Госплане СССР, так и в Госс­набе СССР. До этого мне не приходилось иметь дело с этими крупнейшими организациями, и вообще, у меня не было опыта в обосновании потребности в ресурсах. Тем более что у главка еще не было полной ясности в производственной программе, кото­рая будет установлена нам на планируемый год. Тем не менее я с вновь созданным отделом снабжения главка и существовав­шим трестом «Тюментехснабнефть» сумел составить заявки на все требуемые ресурсы и срочно выехал в Москву. Нужно отдать должное председателю Госплана СССР Н.К. Байбакову и пред­седателю Госснаба СССР В.Э. Дымшицу, которые обязали руко­водителей отделов, ведающих распределением ресурсов, создать для Главтюменнефтегаза обстановку наибольшего благоприят­ствования. Предусматривалось выделение материалов и обору­дования не только на текущее потребление, но и на создание 300-дневного переходящего запаса. Не выезжая в Тюмень, я в Москве принял активное участие в подготовке специального по­становления Совета Министров СССР об ускоренном развитии нефтяной промышленности Западной Сибири. Такое постанов­ление было подписано 11 февраля 1966 года. Главтюменнефтегазу было установлено задание: довести объем добычи нефти в 1970 году, к концу восьмой пятилетки, до 20-25 млн. тонн, а в приложении к постановлению было указано количество важней­ших ресурсов, выделяемых главку, особенно транспорта, нефте­промыслового оборудования и дорожно-строительной техники.

Для того чтобы обеспечить нормальную жизнедеятель­ность наших предприятий и организаций при отсутствии же­лезных дорог, при большой заболоченности, первостепенное значение приобретал автотракторный транспорт. В этом деле мы столкнулись с большими трудностями. Вся автотрактор­ная техника была распылена по мелким хозяйствам и цехам непосредственно в НГДУ и УБР. Нормальной ремонтной базы не было, отсутствовала специализация и необходимая коор­динация работы транспорта при необходимости решения слож­ных задач, особенно при разработке новых месторождений. Мы, новые руководители Главтюменнефтегаза, застали очень печальную картину: большая часть автотракторного парка простаивала в неисправном состоянии.

Поэтому в качестве первоочередной мы поставили зада­чу коренной перестройки всей структуры управления автотрак­торным хозяйством. В первом квартале 1966 года были обра­зованы крупные автотранспортные конторы (АТК) в Тюмени, Сургуте, Нефтеюганске, Нижневартовске, Урае, Салехарде.

Многие знают, что в обычных условиях строители-подряд­чики и предприятия-заказчики живут не очень дружно, что часто жалуются друг на друга, особенно в части своевремен­ной поставки оборудования на объекты строительства. У нас удалось избежать конфликтных ситуаций. Наоборот, все строилось на принципах взаимопомощи. Основные работы по обу­стройству месторождений велись зимой, и нужно было, пока стояли морозы, успеть все сделать. Требовалась идеальная координация работы всех участников производственных и строительных процессов. В этих целях у нас в главке был ус­тановлен порядок, согласно которому в середине ноября, ког­да наступала зима, руководители разъезжались в команди­ровки по районам предстоящих работ и там до самой весны находились в постоянном контакте со всеми смежниками, оперативно решая все возникающие вопросы.

За мной в этом плане был закреплен район Нижневар­товска, особенно в период интенсификации работ на Самотлорском месторождении. На месте у нас создавался штаб из представителей Главтюменнефтегаза, Главтюменнефтегазстроя, Востокэнергосетьстроя, Минэнерго СССР, Минтрансстроя СССР (по вопросам строительства дорог) и других за­интересованных ведомств. Ежедневно мы собирались и ре­шали все возникающие вопросы на принципах взаимопомо­щи. Я лично находился в командировках в районе Нижневар­товска в течение пяти-шести месяцев ежегодно.

Очень важно было правильно скоординировать и органи­зовать работу автотранспорта и строительной техники всех уча­стников работ. В этом деле без взаимопомощи и взаимопо­нимания нечего было рассчитывать на успех. Действовал прин­цип: один за всех, все за одного!

Надо сказать, что в части обеспеченности наших органи­заций автотракторной техникой и другими нужными механиз­мами отечественного производства у нас было неплохо. В этом вопросе грех жаловаться. Госплан СССР нам хорошо помогал. Активное участие в обеспечении техникой принимали заводы оборонного комплекса. В частности, нам поставляли большег­рузные высокопроходимые автомобили, применяемые в ракет­ных частях. Мы получали с военных заводов самоходки АТС-59, ГАЗ-71 и другие модификации этих машин, без которых в условиях нашего бездорожья мы не смогли бы работать.

Хорошо мы обеспечивались самосвалами «Татра» из Че­хословакии. Мне приходилось неоднократно выезжать на за­вод, где выпускались эти машины. С руководством завода у нас сложились исключительно дружеские отношения. Мне было присвоено звание «Почетный рабочий завода «Татра». В Нижневартовске мы создали специализированную АТК по эк­сплуатации машин «Татра», организовали школу подготовки специалистов для работы на этих машинах. Развернули стро­ительство завода по ремонту данных машин на основе беспе­ребойного снабжения запчастями чехословацкой стороной.

Для нашей работы обеспечение автомобилями «Татра» имело особое значение, так как они в основном решали про­блему завоза миллионов кубометров грунта на кусты сква­жин и лежневые дороги. Насколько поставка для нас автосамосвалов «Татра» имела важное значение, можно судить по тому, что контроль за своевременной поставкой Главтюменнефтегазу этих машин осуществлял лично заместитель пред­седателя правительства, председатель Госплана ЧССР Вац­лав Гула. Он неоднократно приезжал в нашу страну, посещал Нижневартовск и встречался с В.И. Муравленко и со мной.

Вацлав Гула, как и все руководители Чехо-словакии, хо­рошо понимал, насколько нужна нефть Западной Сибири не только для Советского Союза, но и для всех стран социалис­тического содружества.

На нефтяных месторождениях Нижневартовского райо­на Вацлав Гула столкнулся с «прелестями» условий жизни не­фтяников, особенно с тучами комаров. По возвращении в Прагу он мобилизовал чешских ученых-биологов, и они раз­работали средство борьбы с комарами в виде жидкости для разбрызгивания. Расфасованную в небольшие фляжки жид­кость они назвали «Атюмень» и выслали нам целую партию. Это средство оказалось весьма эффективным.

Для выполнения всего комплекса работ по разработке и обустройству месторождений, особенно в прокладке большой сети нефтепроводов, включая магистральные, мы нуждались в некоторых видах очень дефицитной техники, покупаемой по импорту из США, Японии и Канады. Речь идет об извест­ных бульдозерах «Катерпиллер» и «Камацу» и канадских вез­деходах фирмы «Формост». Бульдозеры были нам крайне нуж­ны на земляных работах в особо промерзших грунтах, а «Формосты» грузоподъемностью 8 и 30 тонн — для работы по под­возу грузов в заболоченных пунктах. «Формосты» могли пре­одолевать заболоченные места, так как их нагрузка на грунт не превышала 0,15 кг на квадратный метр. Для покупки им­портной техники требовалась валюта, и разрешение на это мог дать только глава правительства СССР.

Учитывая особое значение нашего нефтяного региона, в Тюменскую область неоднократно приезжал председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. Он по­сещал нефтяные районы и очень внимательно рассматривал все вопросы, связанные с ускоренным развитием нефтегазо­вой промышленности Западной Сибири. В поездке Косыгина сопровождали руководители Госплана и соответствующие ми­нистры. Он очень внимательно выслушивал сообщения руко­водителей нефтяных предприятий и беседовал с рабочими. Был установлен порядок обязательной демонстрации Косыгину всех видов работающей у нас техники. Особенно широко мы это делали в Нижневартовске - на подъездной площадке к Самотлорскому месторождению. Естественно, что выставляемая тех­ника была в образцовом состоянии. Алексей Николаевич очень интересовался назначением каждого вида техники и где она производится. Как правило, главным докладчиком по этим воп­росам был я.

Касаясь работы иностранной техники, я заострил внима­ние на имеющемся дефиците, особенно «Катерпиллеров». Алек­сей Николаевич спросил у сопровождавшего его заместителя председателя Госплана СССР Аркадия Макаровича Лалаянца (он ведал в Госплане вопросами баланса ресурсов), сколько стоит один «Катерпиллер», и получил ответ: 50 тысяч долларов. Косыгин покачал головой и спросил меня, какое минимальное количество «Катерпиллеров» нам требуется. Я назвал цифру «двадцать». А.Н. Косыгин немного отошел в сторону и перего­ворил с председателем Госплана СССР Н.К. Байбаковым. Пос­ле краткого совещания Алексей Николаевич обратился ко всем присутствующим: «Дела с валютой у нас неважные, но от рабо­ты западносибирских нефтяников многое зависит в развитии всей экономики страны, поэтому придется поднатужиться и найти требуемый миллион долларов». Это заявление было встречено аплодисментами. И мы действительно в том же году получили немыслимое для того времени количество велико­лепных импортных бульдозеров.

Как выяснилось несколько позже, полученные нами «Катерпиллеры» сыграли решающую роль при строительстве ги­гантского нефтепровода Самотлор-Уфа-Альметьевск, кото­рое проводилось в условиях очень низких температур и глу­бокого промерзания грунта.

Огромная помощь со стороны Косыгина была оказана и в другой, очень важной для нас проблеме. Как известно, ус­коренный ввод в эксплуатацию Самотлорского месторожде­ния требовал наличия крупной энергетической базы. Имею­щиеся громоздкие энергопоезда с их мизерной мощностью (900 киловатт) решить проблему не могли. Нам на помощь пришел Запорожский авиамоторный завод, который вместе со специалистами нашего главка освоил производство пере­движных малогабаритных газотурбинных электростанций мощ­ностью 2500 киловатт, работающих на газе, добываемом по­путно с нефтью непосредственно на месте работы.

Встал вопрос о доставке этих электростанций на Самотлорское месторождение из Тюмени (куда они поступали по железной дороге) в условиях отсутствия железнодорожного со­общения с Нижневартовском и замерзших рек Обь-Иртышско­го бассейна. Ждать открытия навигации для отправки электро­станций по воде означало потерю минимум целого года в раз­вертывании работ по добыче нефти на Самотлоре. И тут нам на помощь пришел Косыгин. Он обязал бюро авиаконструктора Антонова предоставить в распоряжение нашего главка два ги­гантских самолета «Антей», которые по своей вместимости и грузоподъемности могли осуществить переброску указанных газотурбинных электростанций.

Я лично выезжал в Киев в КБ Антонова, и мы нашли общий язык с конструкторами и летчиками-испытателями, работающи­ми на «Антеях». Преимущество этих самолетов состояло также в том, что их эксплуатация была возможна при сравнительно не­больших посадочных площадках.

Так, за зимний период 1969-1970 гг. были переброшены четыре передвижные электростанции, что дало возможность начать бурение и добычу нефти на Самотлоре.

По инициативе А.Н. Косыгина в декабре 1969 года было при­нято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О ме­рах по ускоренному развитию нефтедобывающей промышленно­сти Западной Сибири». Согласно этому постановлению к выпол­нению крупномасштабных строительных работ, особенно по стро­ительству городов, были привлечены в помощь Миннефтегазстрою СССР Минпромстрой, Минтрансстрой СССР, а также строи­тельные организации Москвы и Ленинграда, Украины, Казахстана и Узбекистана. Это дало возможность значительно увеличить тем­пы строительства, особенно жилья и соцкультбытовых объектов в Нижневартовске, Сургуте, Ноябрьске, Нефтеюганске, Радужном и Стрежевом.

Руководство главка работало очень дружно, не щадя сво­его здоровья. Особую роль сыграли Виктор Иванович Муравленко, Владимир Юрьевич Филановский, Феликс Григорьевич Аржанов, Михаил Николаевич Сафиуллин, Юрий Борисович Фаин, Николай Петрович Дунаев, Леонид Иванович Вязовцев. К сожалению, все эти замечательные товарищи уже ушли из жизни в сравнительно молодом возрасте. Видимо, сказались непомерные нагрузки в их работе, приведшие впоследствии к тяжелым заболеваниям.

По количеству инфарктов руководство нашего главка зани­мало первое место в системе Миннефтепрома. Был даже такой момент, когда наш министр Валентин Дмитриевич Шашин, док­ладывая А.Н. Косыгину о большом напряжении в плане добычи нефти по Западной Сибири, привел ему в качестве аргумента большое количество инфарктов у руководителей главка (у В.И. Муравленко - три, у меня - два, у Н.П. Дунаева - два и т.д.). А.Н. Косыгин сказал, что, к сожалению, планы добычи нефти снизить невозможно, но он даст указание начальнику четверто­го управления Минздрава СССР Чазову об организации интен­сивного лечения руководителей главка в санаториях указанного управления. Это указание было выполнено, но смертность среди руководителей главка, к сожалению, не уменьшилась.

Я закончил свою деятельность в Главтюменнефтегазе в 1976 году. После тяжелого второго инфаркта по требованию врачей я переехал в Москву, где стал работать в научно-ис­следовательском институте - ВНИИОЭНГ. Занимаясь науч­ной деятельностью в области экономики нефтяной промыш­ленности, я не терял связи с западносибирскими производ­ственными объединениями по добыче нефти...

М.М. Крол.

(Сборник «Нефтяная эпопея

в Западной Сибири»; 1995 г.).

 

ДОКУМЕНТЫ

Характеристика

первого заместителя начальника Главтюменнефтегаза Мат­вея Марковича Крола

 

С 1948 года тов. Крол М.М. работал в системе нефтедо­бывающей промышленности. С октября 1965 по март 1966 г. - заместитель начальника Главтюменнефтегаза по матери­ально-техническому снабжению. Приказом министра нефте­добывающей промышленности СССР от 26 марта 1966 г. на­значен первым заместителем начальника Главтюменнефте­газа.

Тов. Крол М.М. за период работы в нефтедобывающей про­мышленности проявил себя настойчивым, энергичным, умелым организатором и высококвалифицированным специалистом.

За короткий период работы в Тюменской области провел большую работу по улучшению материально-технического снабжения, доставке на нефтепромыслы материалов и обо­рудования и созданию жилищно-бытовых условий для работ­ников нефтяной промышленности.

Принимает активное участие в общественной жизни. Нео­днократно избирался членом бюро и заместителем секрета­ря партийного комитета. В январе 1966 года избран членом Тюменского горкома КПСС.

Награжден многими орденами и медалями.

Занимаемой должности первого заместителя начальника Главтюменнефтегаза соответствует.

В. Муравленко,

начальник Главтюменнефтегаза.

Автобиография

 

Я, Крол Матвей Маркович, родился в 1913 году в с. Но­вая Басань Ново-Басановского района Черниговской облас­ти в семье кустаря-переплетчика.

Трудовую деятельность начал в 1932 году в Воронеже. В 1934 году переехал в Среднюю Азию, где работал до 1939 года на планово-экономической работе. Затем я переехал в Москву, и ЦК комсомола был направлен в Наркомторг РСФСР на руководящую работу (начальником отдела организации торговли).

В 1941 году, с начала войны, был призван в армию. Всю Отечественную войну был в действующей армии. В 1945 году при занятии нашей 5-й ударной армией Берлина с апреля по август работал помощником коменданта Берлина. В1948 году был демобилизован из армии. С 1948 по 1965 г. работал в нефтяной промышленности в Куйбышеве. В1956 году заочно окончил Московский нефтяной институт по специальности «горный инженер».

В октябре 1965 года в связи с развитием нового нефтя­ного района по указанию Министерства нефтяной промыш­ленности был назначен на должность первого заместителя начальника Главтюменнефтегаза, где и работаю до настоя­щего времени.

В Куйбышеве, когда работал в тресте «Куйбышевнефтеразведка», я избирался заместителем председателя райкома профсоюза, в Куйбышевском совнархозе был членом партий­ного бюро. С 1966 года избираюсь членом Тюменского гор­кома КПСС.

Ни я, ни мои родственники не имели судимостей. За гра­ницей я был только в составе действующей армии - в Польше и Германии. Родственников за границей не имею. Партийных взысканий не имею.

Мой отец всю жизнь был ремесленником, мать - домо­хозяйкой. Оба умерли в Ленинграде, соответственно в 1957 и 1962 годах.

Моя жена, Крол (Балай) Маргарита Ивановна, родилась в 1925 году в Харькове. Окончила Куйбышевский индустри­альный институт в 1951 году по специальности «инженер-ме­ханик». В настоящее время работает начальником ЦНИЛ Глав­тюменнефтегаза.

Всего у меня десять братьев и сестер. Брат Михаил, 1909 -рождения, инженер-механик, работает в Москве главным ин­женером проекта в институте ВНИИдорстроймаш. Сестра Белла, 1911г. рождения, живет в Ленинграде, на пенсии. Брат Иса­ак, 1912 г. рождения, работает в Ленинграде в тресте «Ленторфострой». Сестра Дина, 1914 г. рождения, живет в Ленинграде на пенсии. Сестра Дася, 1917 г. рождения, живет в Ленингра­де, работает врачом в роддоме. Брат Аркадий, 1918 г. рождения, живет в Ленинграде, работает старшим инженером на Про­летарском заводе. Брат Яков живет в Ленинграде, в Советской Армии, полковник медицинской службы. Сестра Эся, 1926 " рождения (по мужу Ламедман), живет в Ленинграде, работает начальником СКБ на аккумуляторном заводе. Сестра Рахиль. 1928 г. рождения (по мужу Шухман), живет в г. Пярну Эстонском ССР, работает преподавателем биологии в школе. Сестра Ре­векка, 1930 г. рождения (по мужу Гольдман), живет в г. Мозыре БССР, работает врачом городской больницы.

Дочь Елизавета, 1947 г. рождения (по мужу Суркова окончила Московский университет, сейчас учится в аспиран­туре, живет в г. Подольске по ул. Пионерской, 9-5. Вторая дочь - Алла, 1959 г. рождения, учится в школе.

М.М. Крол.