Родился 27 февраля 1952 года в с. Карасуль Ишимского района Тюменской области. Окончил Тюменский индустриальный институт, получив две специальности: инженера-электрика по автоматике и телемеханике (1974 г.) и горного инженера по технологии и комплексной механизации разработки нефтяных и газовых месторождений (1980 г.).

1974—1976 годы — слесарь-ремонтник, инженер-технолог цеха автоматизации производства, старший инженер цеха научно-исследовательских и производственных работ НГДУ «Нижневартовскнефть».

1976—1985 годы — начальник лаборатории ЦНИПР НГДУ «Белозернефть», начальник ЦИТС, главный инженер, начальник НГДУ «Урьевнефть» (г. Лангепас).

1985—1987 годы — второй секретарь Лангепасского горкома КПСС, первый зам. генерального директора ПО «Татнефть» по Западной Сибири, начальник специального аппарата Миннефтепрома СССР (г. Лангепас).

1987—1990 годы — генеральный директор ПО «Лангепаснефтегаз».

1990— 1991 годы — председатель Тюменского областного Совета народных депутатов.

1991— 1993 годы — глава администрации Тюменской области.

1993—1996 годы — министр топлива и энергетики Российской Федерации.

1996— 1997 годы — советник председателя правительства Российской Федерации.

1997— 2001 годы — председатель правления ОАО «Центральная топливная компания».

С 2001 года — председатель правления ЗАО Межгосударственная нефтяная компания «Союзнефтегаз». В настоящее время председатель совета

Союза нефтегазопромыш-ленников России, председатель Высшего горного совета РФ.

Ю.К. Шафраник — кандидат экономических наук. Награжден орденами Дружбы народов, Почета, медалями. Является лауреатом премии Правительства Российской Федерации.

Оценить по достоинству.

Первый раз я побывал в главке еще студентом пятого курса Тюменского индустриального института. Впереди было распределение на работу и, несмотря на то, что в Тюмени главков было несколько (геологов, строителей, газовиков), я решил, что буду распределяться именно в Главтюменнефтегаз. Моими целями были — поработать на Севере и поучаствовать в большом деле. Вопрос состоял только в том, куда попаду: в Сургут? Нефтеюганск? Нижневартовск? Мегион? Урай? Урай, кстати, тогда считался одним из самых лучших поселков.

В 60-е и начале 70-х годов внимание прессы, телевидения, регулярные приезды высоких гостей, студенческие стройотряды создавали атмосферу происходящего огромного, великого процесса, который притягивал и увлекал. Я работал в стройотрядах на нефтяных объектах Тюменского Севера и имел представление, что это такое. Поэтому никаких колебаний и сомнений не было: поеду работать на Север!

В те годы и первый секретарь Тюменского обкома КПСС Б.Е. Щербина, и начальник Главтюменнефтегаза В.И. Муравленко уделяли большое внимание Тюменскому индустриальному институту. Они регулярно встречались со студентами, выступали перед ними, а Виктор Иванович, насколько я помню, был в индустриальном даже председателем госкомиссии.

Первые полтора-два года я работал в Нижневартовске слесарем, потом мастером. В то время для меня, молодого инженера, начальник НГДУ был большим руководителем, но в том развороте работ, которые шли на Самотлоре, Главтюменнефтегаз был главной организующей силой.

На предприятиях, в том числе в НГДУ «Нижневартовскнефть», где я работал, большое внимание уделялось молодым инженерам и техникам. Активно действовали советы молодых специалистов, причем зачастую они решали реальные, очень серьезные производственные задачи и проблемы.

В 1976 году я впервые выступал на ежегодной конференции молодых специалистов Главтюменнефтегаза. Надо сказать, что эти конференции были хорошей школой для молодых инженеров. В главке заботливо относились к молодым специалистам. Чувствовалось огромное желание руководителей в максимально короткие сроки подготовить специалиста, «обкатать» его в деле, поскольку на местах ощущался кадровый голод.

Хорошо помню, как после конференции нас принимал в своем кабинете В.И. Муравленко. Надо учиться у таких людей отношению к молодым специалистам. Виктор Иванович беседовал с председателями советов молодых специалистов всех НГДУ часа полтора-два. Рассказывал о программе работ, о подходах к решению тех или иных задач. Было видно, что делает это он не по обязанности, а действительно хочет, чтобы мы прониклись значимостью и масштабностью проекта. Одной такой беседы достаточно для молодого человека, чтобы понять и впитать проблематику и на своем рабочем месте на месторождении осознать конкретную роль и свою задачу. Считаю, что ежегодные конференции, встречи с руководителями Главтюменнефтегаза, всяческое поощрение деятельности молодых специалистов (а такой подход был везде, сверху донизу), конференции и семинары на уровне НГДУ — все это давало очень много для становления инженера и руководителя.

Потом, уже будучи начальником НГДУ «Урьевнефть», а затем генеральным директором объединения «Лангепаснефтегаз», я пытался создать такую же систему работы с молодыми инженерами.

Когда Виктора Ивановича не стало, я, находясь на самой низкой ступени управленческой иерархии, все равно почувствовал: происходят изменения. Это не значит, что в Главтюменнефтегазе абсолютно все держалось на Муравленко, но роль первого руководителя огромна. Этот урок я вынес на всю жизнь. Когда видел на Самотлоре, как разворачивались работы в 70-е годы, когда по решению коллегии главка в действие приходили десятки, сотни тысяч людей, — это впечатляло!

Сегодня, уже с высоты прожитых лет, могу с уверенностью повторить: роль и значение Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, роль и значение Главтюменнефтегаза как организатора крупнейшего мирового проекта недостаточно оценены, изучены, проанализированы. Такой проект был единственным в мире! Это уникальный опыт, когда в фантастически короткие сроки были достигнуты столь высокие результаты. Это заслуга штаба отрасли в Тюмени.

Темпы, концентрация сил и ресурсов, сроки, ответственность, инженерные решения — все настолько значительно и масштабно, что и по сей день Россия базируется на этом комплексе. Уверен, что ближайшие 20—25 лет половину добычи углеводородного сырья в России будет давать Западно-Сибирский НГК. Отсюда роль и значение Главтюменнефтегаза — тех, кто начинал выстраивать эту структуру, и тех, кто впоследствии продолжил ее развивать и укреплять. Когорта выдающихся руководителей создала в Тюмени нефтегазовый комплекс — это сила и гордость России!

Безусловно, очень много достойных фамилий. В то время звучали фамилии буровых мастеров, сварщиков, водителей, мастеров добычи, строителей. И это было правильно, это цементировало трудовые коллективы, создавало атмосферу состязательности, гордости за сделанную работу. Сейчас в переделах собственности, в празднествах по случаю пятилетия или десятилетия той или иной компании никак нельзя забывать фамилии тех людей, чьим трудом создавалось могущество нефтяного комплекса в 60—80-х годах уже прошлого века.

Проходя те или иные должностные ступени, могу сказать, что бывали ситуации, когда я соответствовал должности, а бывало, когда назначали «на вырост». В таких случаях особенно остро чувствовал ответственность. Эта ответственность пронизывала всю управленческую иерархию от начальника Главтюменнефтегаза до самых низов.

Не могу не назвать плеяду талантливых руководителей и организаторов, которые в разные годы возглавляли Главтюменнефтегаз: Аржанов, Булгаков, Кузоваткин... Кстати, именно Роман Иванович Кузоваткин принимал меня на работу слесарем-ремонтником в НГДУ «Нижневартовскнефть». Это люди, которые вложили колоссальный труд в создание и развитие Западно-Сибирского НГК. Каждый из них работал в свое время, но никакое время никогда не было легким.

Безусловно, период моего регулярного общения с руководителями и специалистами Главтюменнефтегаза наступил, когда я возглавил вначале НГДУ, а затем объединение в Лангепасе. Это был период руководства главком Валерия Исааковича Грайфера. События в стране и в экономике делали тот период очень тяжелым. В.И. Грайфер поддерживал и развивал все лучшие традиции как в вопросах перспективы, так и координации, кадровой политики, ответственности. Валерий Исаакович, безусловно, профессионал высочайшего класса, поражала его работоспособность, знание деталей и мелочей, организованность и собранность.

Можно уверенно и ответственно говорить, что проект создания Западно-Сибирского НГК ни по объемам, ни по срокам, ни по результатам невозможно было реализовать при управлении из Москвы. Поэтому абсолютно правильно решили ряд главков союзного значения приблизить к месту событий. Их возглавляли руководители высокого уровня в ранге заместителей министров.

Главтюменнефтегаз все годы своей работы, без всякого преувеличения, был боевым штабом Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, где вырабатывались и реализовывались сложнейшие организационные, технические и технологические решения. При этом за тоннами, кубометрами, рублями, машинами и механизмами руководители главка всегда видели человека. Это очень показательно — возможно, именно такой подход и позволил решить задачи, которые и в сегодняшней оценке остаются грандиозными и уникальными.

Кто бы теперь ни начинал крупный проект в России или в мире, он обязан обратиться к опыту Главтюменнефтегаза. Ведь именно здесь были воспитаны и подготовлены руководители, которые умеют организовать работы по добыче нефти с «нуля» до 30—50 млн. тонн. И это всего за 10—15 лет! Сегодня эти имена хорошо знают в мире: В. Алекперов, В. Богданов, С. Муравленко, А. Рязанов, А. Нуряев, В. Отт и многие другие. Им по плечу реализация самых дерзких проектов мирового масштаба, потому что они прошли школу Главтюменнефтегаза...

Ю.К. Шафраник Из книги «Главпоменнефтегаз», 2005 г.