5 апреля 2018 года исполнилось бы 90 лет Владимиру Филановскому-Зенкову. В нефтяном сообществе это имя хорошо известно. «Правая рука Муравленко», - так всегда говорили о главном инженере Главтюменнефетегаза.

Когда Виктор Иванович Муравленко приехал в 1965 году покорять тюменские недра, с собой позвал самых преданных делу, опытных геологов и нефтяников из тех, кто не оставляют «поле сражений». Он предупредил их: будет трудно, но дело того стоит. Новое назначение в сибирскую глушь не сулило наград и государственных премий. Муравленко готовился к полномасштабному наступлению в Западной Сибири. «И снова фронт: еду в Тюмень», – писал он в своём дневнике.

На нефтяной «фронт» следом за своим учителем рванул и Владимир Филановский-Зенков. За плечами инженера-нефтяника уже была школа освоения Ромашкинского, отстроенный по его инициативе город Джалиль, Средне-Волжский совнархоз, где он в качестве главного инженера работал в Управлении нефтегазодобывающей промышленности.

В.Ю.Филановский-Зенков в центре

«Спросите у Фила...»

Его редко называли по имени-отчеству. Чаще говорили: «наш Фил», «надо спросить у Фила». Так повелось со студенчества, и время ничего не изменило. Для  товарищей и коллег он оставался «Филом» и тогда, когда занимал высокие посты в Москве. С 1976 года по 1985 год Филановский-Зенков возглавлял отдел нефтяной и газовой промышленности в Госплане СССР. В середине восьмидесятых он был назначен заместителем министра нефтяной промышленности СССР. Именно при нём, в 1988 году, в СССР была достигнута наивысшая за все годы добыча нефти, составившая 620 миллионов тонн. В последующие годы эта планка окажется российским нефтяникам уже не по плечу.

«Укоротили» фамилию Владимира Юрьевича, думается, не только для краткости. В её корне «Фил» - любовь, так с греческого.

Любовь окружала Филановского, это верно. Он любил дело, которым занимался.

Выпускника Московского нефтяного института имени И.М.Губкина 1952 года с детства привлекала неизведанность недр. Что представляет из себя нефть, сегодня знает, наверное, любой школьник, но менее полвека назад инженер Филановский объяснял про керн людям с учеными степенями. Он вообще смотрел на геологические разрезы как ценитель живописи на любимые полотна, и обижался, если кто-то этой красоты не чувствовал.

С Виктором Ивановичем Муравленко он познакомился в Куйбышеве. Здесь в 1963 году создаётся управление нефтегазодобывающей промышленности Средне-Волжского совнархоза, которое возглавит Виктор Иванович. Главным инженером будет назначен Филановский. И позже они вместе осуществили главное – пришли в Западную Сибирь.

В 1964 году штаб освоения тюменской целины разместился в Тюмени в двух не очень просторных кабинетах с одной приёмной на третьем этаже. Окна выходили на городской сад, где по выходным беспечно гуляли со своими детьми горожане. Хозяевам кабинетов такие прогулки были недоступны. Начальник Главтюменнефтегаза В.И.Муравленко и его первый заместитель, главный инженер В.Ю.Филановский здесь появлялись лишь в промежутках между командировками на Север. Если сосчитать время, проведенное каждым из них в командировках, то получится не меньше 200 дней в году на каждого.  

К 1965 году были открыты в Тюменской области такие подземные кладовые, как Шаимское, Мегионское, Усть-Балыкское, Правдинское, Уренгойское газовое. Сибирские  месторождения оказались значительно более сложными, чем введенные намного лет раньше залежи Урало-Поволжья. Коварный характер залежей породил шутку, которую нефтяники не раз слышали из уст Владимира Юрьевича: «Здешние нефтяные бутерброды непременно падают маслом вниз. А вот в Татарии они почему-то шлепались маслом вверх...» Но перед «неправильными» бутербродами в Тюмени не пасовали. Виктор Иванович Муравленко еще в самом начале работ сказал своим коллегам: «Осваивать сибирскую нефть по плечу людям, умеющим отказываться от шаблонов».

Муравленко в те годы часто приходилось докладывать о ходе «взятия недр» на многочисленных заседаниях, пленумах, которых в Тюмени проводилось немало. Он выступал в прессе, словом, был публичным человеком, иначе было нельзя, принимал на себя все удары критики высокопоставленных чиновников, желающих слышать только о радужных перспективах. Зато своему главному инженеру Главтюменнефтегаза Виктор Иванович предоставил возможность спокойно обдумывать то или иное инженерное решение, работать непосредственно на промыслах.

Так что «нерв» тюменской нефтяной целины Владимир Филановский чувствовал ежедневно, он знал обо всех узких местах и возможных сбоях. Практически все заметные инженерные решения проходили через его кабинет.

Инженер от Бога

Владимира Филановского при жизни коллеги считали инженером от Бога. Ему удавалось внедрить в производство нестандартные разработки.

– Владимир Юрьевич сумел сплотить инженерный корпус нефтяников, максимально приблизить научные разработки к нефтяному производству, – вспоминал как-то бывший министр нефтяной промышленности СССР Лев Чурилов, возглавлявший в 1966-1973 годах НПУ «Юганскнефть». – Он решительно сломал устоявшиеся представления о порядке разбуривания, обустройства и ввода новых месторождений в разработку,  решая проблему на новой основе автоматизации. Я скажу так: всё новое в технике и технологии нефтяного производства Сибири так или иначе связано с именем Филановского.

Филановский был одним из авторов ныне широко известного комплектно-блочного строительства: обустройство нефтепромыслов стали осуществляться в два-три раза быстрее. За разработку и внедрение высокоэффективных комплексных технико-технологических решений, обеспечивающих ускоренное развитие в Тюменской области, Владимиру Филановскому была присуждена Ленинская премия.

Грамотный и принципиальный главный инженер нефтяного главка зачастую не мог смириться с достаточно безграмотными «командами» «сверху», как добывать нефть…

– Мы все очень переживали конфликт инженера Филановского с первым секретарём Тюменского обкома партии Б.Е.Щербиной, – вспоминал Лев Чурилов. – Их позиции оказались труднопримиримыми, и даже такой знаток человеческих взаимоотношений, как министр В.Д.Шашин, ничего не смог предпринять. Щербине хотелось, чтобы Тюменская область, а значит, и вдохновитель побед – обком партии гремели на всю страну. Филановский же не умел мыслить категориями, свойственными партноменклатуре. Он на ситуацию смотрел прагматично, реально оценивал возможности месторождений, исходил из реальных цифр, которые не совпадали с теми, что придумывались в партийных кабинетах. За свои расчеты Фил «стоял насмерть». Он не мог, подобно Щербине, заявить, что Тюменская область в обозримом будущем будет добывать один миллиард тонн нефти в год. Филановский хорошо понимал, что такое прогнозируемые и что такое – реальные запасы.

Нефтедобыча всегда остаётся загадкой. Известно любому нефтянику, что 30-50 процентов углеводородного сырья остается в пласте. Определить, что внизу, можно только пробурив скважину. И даже при современных методах исследования можно ошибаться кратно.

Мне Владимир Юрьевич рассказывал, что Щербина вызывал его к себе и отчитывал за занижаемые объемы, что, мол, Главк подрывает авторитет партийной организации области.

У начальника Главка Виктора Ивановича Муравленко складывалась очень непростая ситуация. Открыто защитить своего главного инженера – значит, испортить напрочь отношения с обкомом, и тогда его детище – Главтюменнефтегаз – штаб освоения Западной Сибири – оказался бы под прицелом утроенной партийной критики. Политик и стратег Муравленко не стал препятствовать, когда Филановского перевели в Москву. В министерстве ценили организаторский и инженерный талант Владимира Юрьевича. Министр В.Д.Шашин предложил ему возглавить Главное управление капитального строительства министерства. Ни у кого не было сомнений, что новая должность окажется вполне по силам главному инженеру такого мощного главка, каким был Главтюменнефтегаз.

Посещение делегацией Главтюменнефтегаза нефтяных промыслов объединения «Татнефть», зима 1965-1966гг. В центре слева направо: главный инженер «Татнефти» В.И.Грайфер, главный инженер – первый заместитель начальника Главтюменнефтегаза В.Ю.Филановский-Зенков, главный механик Главтюменнефтегаза В.Н.Коломацкий, главный инженер НГДУ «Мегионнефть» Г.С.Арнопольский. Справа налево: главный инженер НГДУ «Правдинскнефть» Г.С.Ли и главный инженер НГДУ «Юганскнефть» Ф.Г.Аржанов.

Вспоминает друг Филановского со студенческой скамьи Валерий Грайфер, председатель Совета директоров «ЛУКОЙЛа»:

«В Тюмени Володю настораживала легковесность заявлений партийных руководителей о победном наступлении на недра. Один из руководителей союзного правительства, говоря о добыче нефти в Тюмени, называл цифру – 800 миллионов тонн. Филановский понимал, что реальной эта цифра могла быть только в результате ничем не регулируемой добычи, когда всё позволено. И эту вседозволенность  допускала и наука, обслуживающая командно-административные принципы в освоении Западной Сибири. Тюменскую нефть с невиданной ранее скоростью «вырывали» из недр, ухудшая состояние разработки месторождений…»

Филановский со свойственной ему прямотой часто выступал против такого подхода в деле освоения края. В Тюмени он заработал репутацию «неудобного» для власти человека. «Идёт напролом», – говорили о нём. Но иначе он просто не умел…

– Вспоминаю большое совещание в Тюмени, которое проводили заместитель председателя Совета Министров В.Э.Дымшиц и первый секретарь Тюменского обкома партии Г.П.Богомяков, – рассказывает Валерий Грайфер. – Собрались представители всех промышленных министерств – машиностроители, металлурги, строители. Обсуждение положения дел в ТЭК шло традиционно: чуть-чуть критики и самокритики, побольше – о прекрасных перспективах. Но вот слово дали Филановскому, в ту пору уже начальнику отдела Госплана СССР. Разумеется, он лучше нас, сидящих в зале, знал истинное положение дел в отрасли, да и во всем народном хозяйстве страны. Осторожный Дымшиц несколько раз перебивал оратора, останавливал, но Владимир Юрьевич успел высказать все, что считал нужным: и о высокой изношенности основных не модернизированных промышленных фондов, и о низком техническом уровне отечественного машиностроения, незначительной эффективности финансово-экономической системы. В зале после его выступления воцарилась гробовая тишина… Думаю, не только потому, что были публично вскрыты язвы системы, но и сама бесстрашная манера выступления произвели на нас потрясающее впечатление. До «перестроечного времени», когда мы смело заговорили о пороках советского строя и образа жизни, оставалось еще несколько лет «молчания ягнят».

В любых ситуациях Владимир Юрьевич оставался самим собой – рыцарем без страха и упрека. Помнится, на одном из заседаний Президиума Совета Министров СССР премьер-министр Николай Рыжков, говоря о причинах очередной кризисной ситуации в стране, отметил, что Министерство нефтяной промышленности не очень настойчиво стремится увеличивать добычу нефти. И более того – не искусственно ли нефтяники снижают уровень добычи, намереваясь тем самым диктовать свою волю правительству?

 После столь серьезного обвинения из уст самого премьера все сидели и молчали, как пришибленные. И тут вскочил и чуть ли не с кулаками ринулся к Рыжкову Владимир Юрьевич. Я едва успел удержать его за полу пиджака…

– Как вы посмели подозревать нас в таком?! – разъярился Филановский. – Как вы смели оскорбить людей, которые дни и ночи не вылезают с промыслов? В тяжелейших условиях наши коллективы ведут добычу нефти. Это по милости правительства они прозябают в бараках и балках, замерзают и порою гибнут за нефть. А вы нас еще и обвиняете?!

Вижу, что и Рыжкову стало не по себе, растерялся он, не знает, как реагировать. Кое-как мы успокоили Володю. Думаю, у любого чиновника в такой ситуации сработал бы инстинкт самосохранения. У любого, но не у Филановского!

Сердце не выдержало

Филановский покинул кабинет на набережной Мориса Тореза 26/1, в котором он проработал пять лет заместителем министра нефтяной промышленности, в 1989 году. Ушёл по собственному желанию, потому что понял: колесо псевдопреобразований не остановить. Новая действительность его просто убивала. Он не был ретроградом, рыночные отношения не отвергал, но его не могло не тревожить хаотичное образование частных компаний, ресурсная база которых не соответствовала объему переработки.

– За рубежом к частной собственности шли десятки, сотни лет, – сетовал он. – У нас же передел собственности идёт в считанные дни и месяцы.

В 1989 году 61-летний Филановский возглавил негосударственное предприятие «Камнефть». Компания не качала нефть, что было принципиально для Филановского. Уходя с государственного поста, он «не прихватил» и кусочка государственной собственности.

Филановский был категоричен в своем мнении: недра могут грамотно эксплуатироваться только под эгидой государства. Уже работая в «Камнефти», он оставался членом Центральной комиссии по разработке месторождений. Как-то там представили проект разработки одного из месторождений в форме совместной деятельности с одним из зарубежных предприятий. С этим никак не мог согласиться Филановский: «Да вы что, братцы, совсем из ума выжили? Где ваша совесть? Вы предлагаете легальный способ наживы на наших с вами природных богатствах для иностранцев?!»

Но его гнев уже мало кто разделял. Тогда Филановский махнул рукой и ушел с заседания комиссии.

Возглавляемая Филановским «Камнефть» стала инженерной консалтинговой фирмой, интеллектуальным штабом. «Мелкий коммерсант Филановский», как Владимир Юрьевич любил себя называть в последние годы, консультировал молниеносно сменяющих друг друга российских министров «нефтянки». Он всё ещё надеялся удержать от развала дело, которому служил…

Владимир Юрьевич Филановский-Зенков умер в 1994 году, когда его «нефтянка» переживала не лучшие времена. Сердце не выдержало.

Сегодня нефтяная промышленность  развивается по иным сценариям, но по- прежнему остается прочной основой экономики страны. Но могла ли так быстро восстановиться отрасль, если бы не было фундамента, заложенного поколением Филановского? Поколением, дерзнувшим взяться за обустройство бескрайних сибирских просторов, к которым никто в мире и не догадывался, как подступиться. Они ошибались, но не отступали. И больше всяких наград ценили дружеское одобрение, товарищеское участие, братство. Удручала их лишь  человеческая некомпетентность, что во все времена сопровождает любое дело. Но по большому счёту побеждают профессионалы. Даже если на доказательство своей точки зрения уходит вся жизнь и изнашивается сердце.