В конце восьмидесятых, в начале девяностых, когда продовольственная проблема в Москве встала во весь рост, большинство рядовых жителей, способных держать в руках лопату, устремились на поиски вожделенных шести соток земли. Кто-то получал их организованным порядком через свои ведомства, кто-то покупал у деревенских жителей, а кому-то они доставались по наследству. Наша семья в этом мероприятий принимала самое активное участие. И вскоре мы приобрели целинный кусок глинистой земли в полусотне километрах от Москвы, в большом садоводческом товариществе под взбадривающим названием «Эврика». И моё физическое рабство началось. Не буду перечислять все трудовые подвиги, которые совершил, пока добился удобоваримого состояния земли и вполне приличного внешнего вида скромных строений,  но отмечу, что за лето натирал мозолей на ладонях, коленях и пятках столько, что избавиться от них удавалось только к весне следующего сезона. И лишь на пятый год мы смогли оценить преимущества экологически чистого продукта со своих грядок над покупным. Постепенно втянулись в аграрную жизнь и стали получать удовольствие от общения с природой и соседями.

Василий и Александра Долгих, май 2016г.

С соседями нам повезло. Особенно с теми, которые находились по левую руку. Хозяина звали Юрий Иванович, а хозяйку просто – Татьяна. Их внешний вид отличался друг от друга, как день и ночь. Юрий Иванович был человек в возрасте, тощий и всегда чем-то озабоченный. (Чем, – я узнал намного позже, когда мы с ним перешли на простецкое «ты»). Татьяна, наоборот, была женщиной ядрёной, весёлой и лет на двадцать его моложе. Она звала мужа по имени и отчеству, а он её никак. Вначале это меня удивляло, а потом привык и не обращал внимания. Однажды, уже будучи хорошо знакомой, моя жена в шутку спросила соседку: «Вы с мужем совсем разные. Когда он между грядок по утрам в трусах ходит, то даже собаки от него отворачиваются –  поживиться нечем. Что же вас связывает, и как ты решилась за такого старого выйти замуж?» Татьяна загадочно улыбнулась и ответила: «В тот год я почти ползимы проболела гриппом. Видно, болезнь на голову осложнение дала, вот и вышла за Юрия Ивановича». После этих слов они, уже вместе, весело засмеялись

По полученной в институте профессии и согласно записи в трудовой книжке, Юрий Иванович был учёным агрономом и работал главным семеноводом в районном управлении сельского хозяйства. Этим он гордился и нередко вмешивался в процесс ведения агротехнических работ моей жены. Она терпеливо выслушивала его, но делала по-своему. Часто это приводило к положительным результатам, которые ставили Юрия Ивановича в профессиональный тупик. Но он быстро находил этому парадоксу объяснение и продолжал наставления. 

Постепенно наши отношения приобрели дружеский оттенок, но в большую дружбу не переросли. И основной причиной тому были разногласия в использовании горячительных напитков. Юрий Иванович считал, что эта процедура должна иметь постоянный характер, а я – за периодичность и по особому случаю. Но иногда шёл у него на поводу и ходил за очередной чекушкой водки, тем самым, оказывая соседу «неоценимую» услугу. Случалось это тогда, когда Татьяна, по понятной причине, накладывала на его передвижение вето, и запрещала выходить за пределы шести соток. Юрий Иванович подходил к разгораживающей наши участки стене из сетки рабицы и незаметно перекидывал купюру. Затем начинал громко кашлять и чихать, пытаясь тем самым обратить на себя моё внимание. И как только я появлялся в поле его зрения, Юрий Иванович приступал нахваливать мою жену, обеспечившую хороший уход за картошкой. Выслушав его дифирамбы и поняв намёк, я находил в ботве бумажку и направлялся в магазин.

Юрий Иванович, конечно, не каждый день пребывал в состоянии неадекватности и меланхолии. Несмотря на пенсионный возраст, он ещё работал и пять дней в неделю рано утром на своей старенькой «копейке» уезжал в райцентр заниматься важными делами. Однажды весной, до вскапывания земли, в качестве удобрения Юрий Иванович привёз на свой участок два самосвала семян укропа, которые, как считал, из-за длительного хранения, потеряли свойства всхожести. На мой вопрос: «Насколько это удобрение будет эффективно?» – он, не задумываясь, ответил: «Не земля, а пух через год будет. Хочешь, тебе привезу? Только за машину заплатишь, и всё». Я поблагодарил Юрия Ивановича за заботу и вежливо отказался: «Мы как-то больше к перегною привыкли. Вот дороги откроются, машинку завезём, и нам на сезон хватит». «Ну, смотри. Моё дело предложить, а твоё отказаться». 

Разбросав две кучи просроченных семян укропа по участку, он перекопал землю и посадил картошку. Но произошло маленькое чудо. Уже через две недели весь огород соседа покрылся зелёным одеялом. Не из сорной травы или  осоки, а из мягкой и душистой укропной поросли. Запах вокруг стоял такой, что даже кошки, надышавшись, ходили шатаясь. В общем, подвело Юрия Ивановича профессиональное чутьё. Но зато почти все жители садоводческого товарищества были рады, и каждый день помогали ему бороться с нежданным урожаем. Не знаю, что они с этим укропом делали, но надирали помногу. В то лето картошка у соседа не уродилась. Её ещё в земле задавил укроп. Не дал шансов ей взойти он и на второй сезон. И только на третий смиловался и подарил хороший урожай корнеплодов.  

Конечно, в открытую над Юрием Ивановичем никто не смеялся, но за спиной анекдотов появилось об этом агрономическом эксперименте много.

Как я уже отмечал выше, худоба соседа была устрашающей. Складывалось впечатление, что он болел неизлечимой болезнью. И глядя на то, как часто сосед курит и сколько в день выпивает спиртного, я, искренне переживал за него. Но шло время, а образ жизни Юрий Иванович не менял. Каждый раз, когда мы осенью прощались до следующего сезона, я ему неизменно желал здоровья. А весной, как только вновь появлялись на садовом участке, я первым делом шёл к соседу, чтобы убедиться, что он тоже приехал и готов к началу посевных работ.  

Первые тревожные симптомы появились в конце девяностых, слухи о которых распространила сама Татьяна. При встрече с моей женой она сказала: «У Юрия Ивановича появились частые приступы удушья. Особенно, после того, как выпьет и покурит. Возила его зимой в Рязанскую область, к знахарке, так та мне сказала, чтобы готовилась к его похоронам. Не больше шести месяцев она ему отвела. В общем, в любую минуту может Юрий Иванович меня покинуть». «А что врачи говорят?» – спросила жена. «А что они скажут, если его к ним на аркане не затянешь. Нужно ведь анализы сдавать и рентген делать. Но как только он услышит об этом, сразу на мат исходит. Говорит, что сухая доска два века не гниёт», – ответила Татьяна.

 Лето шло своим чередом, а в жизни соседа ничего не менялось. Он по-прежнему много курил и почти каждый день выпивал, правда, уже в меньших дозах. Когда я ему намекнул, что пора бы уж от этих привычек избавиться, Юрий Иванович посмотрел на меня непонимающими глазами и ответил: «А что это мне даст? Здоровья прибавит или моложе сделает? Если я на ночь не выпью сто граммов, а под подушкой не почувствую  чекушку водки, то до самого утра глаз не сомкну. Нет, сосед. Мне образ жизни уже поздно менять. Момент в гроб сыграю». 

В начале сентября соседка напротив пригласила Юрия Ивановича с Татьяной на свой день рождения.  Они и до этого почти каждый выходной собирались вместе и отмечали очередной календарный праздник. Но здесь был случай особый. Как-никак, сорок пять лет стукнуло их подруге. Зная, что за столом Татьяна за ним будет зорко наблюдать, перед тем, как идти в гости, Юрий Иванович опустошил втихаря почти всю чекушку и закусил сортовым яблоком Антоновка. Но хмель его доставать стал только тогда, когда они выпили уже по паре рюмок самогонки, настоянной на шелухе кедровых орехов. Заметив излишнюю говорливость и энергичную жестикуляцию руками мужа, Татьяна толкнула его в бок и предложила: «Ты что-то быстро окосел. Может, не будешь нам настроение портить и домой пойдёшь?» Ни слова не говоря, Юрий Иванович налил из графина ещё рюмочку самогона, залпом выпил, закусил маринованным огурчиком и, шатаясь, встал из-за стола. «Пойду, провожу его и быстро вернусь», – пообещала хозяйке дома Татьяна и, подхватив мужа под руки, почти на весу, понесла домой. 

Минут через десять она вернулась и весело сообщила: «Заснул, как только голову на подушку положил. Совсем старый стал. Пару рюмок выпьет и в хлам превращается». Конечно, если бы она знала, что перед походом к соседке он уже двести пятьдесят граммов «хватил», то так плохо о муже не думала.

Оставшись одни, подруги с новой силой продолжили прерванное праздничное мероприятие. А в середине его к ним присоединился бывший муж хозяйки – Василий. Так что тостов для поднятия рюмок было хоть отбавляй. Поэтому неудивительно, что когда наступила пора расходиться по домам, у всех было состояние невесомости и сладостного головокружения.  

Часа через полтора после расставания виновнице торжества вдруг, по какой-то причине, понадобилась Татьяна. И она незамедлительно направилась через дорогу на их участок. Подошла к дощатому домику. Тишина. Зашла внутрь. Тишина и темнота. Пошарила рукой электрический выключатель. Не нашла. Прошла по коридорчику в комнату, которая служила хозяевам и гостевой, и спальней. И здесь никаких признаков жизни. Женщина подошла к окну, раздвинула плотные шторки и посмотрела на полуторную кровать, стоящую вдоль стены. Юрий Иванович лежал на ней один и так тихо дышал, что подвыпившей женщине показалось, что он и вовсе не дышит. Она присмотрелась к нему, как могла это сделать в полумраке комнаты, и, заметив на щеках запечённую кровь, в ужасе застыла. «Умер! Этого ещё не хватало! Он ведь самогонку мою пил! А где же Татьяна? Может, на проходную побежала, чтобы вызвать «Скорую»?»–  за несколько секунд пролетели роем дурные мысли. Женщина покинула комнату и, не оглядываясь, бегом помчалась прочь из чужого огорода. Не зная ещё, как поступать дальше, именинница остановилась среди улицы. «Что же делать? Где искать Татьяну? Куда она могла завернуть после ухода от меня?» Неожиданно на конце улицы послышалось женское протяжное пение, в общем хоре которого выделялся голос Татьяны – тонкий и пронзительно звонкий. «К Михеевым попала. Весело ей. А в комнате муж мёртвый лежит», – почти трезвыми мозгами сформулировала мысли именинница и бегом устремилась в сторону раздающихся голосов.

Оказавшись рядом с участком, на терраске которого удобно расположились несколько женщин, она, не заходя на его территорию, громко выкрикнула: «Татьяна, Юрий Иванович умер!!!» Этих слов было достаточно, чтобы всколыхнуть всю дружную компанию и заставить Татьяну завыть дурным голосом: «Умер! Юра мой умер! Сбылись предсказания знахарки! Как же я без него теперь жить буду!?» Вся компания так же дружно, как и пела, соскочила с лавок, и, перегоняя друг друга, рванула в сторону участка моего соседа. Вопль, крик и причитания заполнили всю улицу садоводческого товарищества.

Разбудили они, по-видимому, и крепко спавшего Юрия Ивановича. Он быстро встал с кровати и вышел на крыльцо.

Ворвавшись через калитку из штакетника на территорию своего участка, Татьяна и сопровождающие её лица, увидев Юрия Ивановича живым, остановились – словно остолбенели.  

«Вы что орёте и добрым людям отдыхать не даёте? Напились самогонки, теперь не знаете, куда энергию девать? А ко мне-то зачем прёте? Я вас в гости не звал?»  – спокойным, обыденным голосом привёл в чувство женщин «покойник». «Так это. Нам сказали, что ты помер», – заикаясь, ответила старшая из женщин. «Кто вам такую чушь сказал? Не дождётесь. Я живее всех живых. Таньке ещё много успею попортить крови», –  скривив в ехидной улыбке губы, высказался Юрий Иванович. Почуяв, что опростоволосилась, именинница мгновенно удалилась на территорию своего участка. Татьяна поискала её глазами, но, не найдя, подошла вплотную к мужу и спросила: «А кровь у тебя на лице откуда?»  Юрий Иванович машинально провёл рукой по щеке и, обнаружив на ней запечённую корку, ответил: «Наверное, когда в туалете упал и мордой об пол ударился». «Ладно, пойдём в дом, я тебе рану обработаю и повязку наложу», – почти трезвым голосом скомандовала Татьяна. Поняв, что продолжения зрелища не будет, женщины вышли на улицу и через минуту затянули заунывную песню: «Парней так много холостых на улицах Саратова, а я люблю женатого». 

После этого весёлого случая Юрий Иванович прожил ещё две зимы и два лета. В конце третьей зимы он сильно заболел и, пролежав в больнице больше месяца с воспалением лёгких, скончался. Об этом мы с женой узнали от Татьяны, когда в конце апреля вновь приехали открывать очередной дачный сезон. На протяжении всего лета мне не хватало этого простого  русского мужика, вносившего в жизнь на природе свой особый колорит. Да и сейчас я часто посматриваю в сторону его участка и жду, когда Юрий Иванович будет громко расхваливать агрономические способности моей жены в части выращивания картофеля. Но, к сожалению, не слышу голоса и не нахожу в картовнике купюру, чтобы, невзирая на собственные убеждения, сходить в магазин за чекушкой водки и оказать соседу «медвежью» услугу.