В.Ю.Филановский (слева). Куба, 1984г.

Владимира Юрьевича Филановского я считаю своим крестным отцом, хотя разница в возрасте у нас всего 6 лет. Он закончил Московский, а я Грозненский нефтяной институт.

К тому времени уже появились научные кадры, известные не только у нас в стране, но и в мире. Люди, работающие в нефтяной промышленности, полностью отдавали себя делу. Верили – мы будем впереди планеты всей по добыче нефти. Сначала Баку, затем Оренбургская область, Башкирия, далее Татария – занимались организацией корифеи еще дореволюционного поколения.

При Н.С. Хрущеве, перелопатившем все ранее созданное до него, разогнавшем отраслевые министерства, организовали так называемые совнархозы. И зашли в тупик: новые структуры самостийно решали, что выпускать, что развивать, а что прикрыть.

В 1958 г. я приехал по распределению в Оренбургскую область, созданное еще до войны маленькое нефтепромысловое управление «Бугурусланнефть». Через 2 года стал старшим инженером промысла. Капитальное строительство, энергетика, бухгалтерия, счет в банке – свои, как у небольшого предприятия.

Когда в 70 км от Бузулука открыли новое месторождение, мне по рекомендации главного инженера Средне-Волжского совнархоза Филановского в июне 1964 г. предложили работать с нуля. Я тогда его пока и не знал. (А начальником был Виктор Иванович Муравленко.) Еще и 30-ти не было, – пацан, конечно, а уже заведующий промыслом «Бузулукнефть». Забрал 350 лучших специалистов – операторы, энергетики, строители, проектно-сметное бюро… Землю нам отвели рядом с небольшим поселочком, побывал на месте, посмотрел трубу, проектировщики сделали схему, расставили вагончики, построили все, что нужно. Кавалькада на 3 км растянулась – вместе с автоинспекцией, полевыми кухнями и поварами мы высадились на новом месторождении. Начали добывать нефть.

Так встречала нас природа: снег выше автомобиля

Было у меня 2 маленьких самолета, возил ими вахту. Звонит генеральный директор областного объединения «Оренбургнефть»: «Будет совещание, собираются нефтяники со всей страны. Прилетай ко мне в Оренбург, полетим в Уфу». Там, со своего 8 ряда я впервые увидел в президиуме корифеев отрасли: В.И. Муравленко, В.Ю. Филановского, А.Т. Шмарёва… Шмарёв начал: мы собрались без оповещения правительства, чтобы решить: как дальше жить нефтяникам?» Вышел Филановский – красивый, молодой, смелый. Длинной указкой с подсветкой начал показывать на карту страны, – до чего довела, как он говорил, «хрущевская совнархозовка»: «Добыча нефти не растет, а падает, добывать ее нечем. Раньше, например, по всему Советскому Союзу выпускали запорную арматуру, станки-качалки, вся страна работала на нефтяную отрасль. Но пришло руководство территорий, председатели совнархозов и говорят: «Зачем нам завод, выпускающий нефтяное оборудование? У нас нефти нет. Закрыть». Министерство ликвидировали. Не нравится это слово – назовите по-другому. Но должен быть единый, объединяющий нефтяников, центр управления. Тогда ситуацию можно поправить». Так закрыли, например, на громадном заводе в Запорожье, на Украине, выпуск запорной  арматуры для всей нефтяной отрасли СССР и стали производить легковые автомобили. Нефтяники начали выпускать в своих мастерских оборудование. Но я же не могу у себя на промысле построить завод?! Филановский выступал перед профессионалами-нефтяниками с докладом часа два с половиной. Три дня совещались. Опасались, что нас разгонят, но этого не произошло. Буквально через год было создано Министерство нефтяной промышленности СССР.

Команда Владимира Филановского

Но до этого состоялась наша непосредственная встреча. Осенью из НПУ позвонили девчонки: «Николай Петрович, из управления Средне-Волжского совнархоза завтра приедет Филановский». «Буду рад». Прилетел рано утром вертолетом. Повез его на месторождение. Ему понравилось, что мы там натворили. Сели в вагончике –  конторке у меня. Расспросил обо всем. Удивился: как будем работать зимой: под Оренбургом ведь как – пройдет бульдозер до 2 м, а за ночь опять снег на полтора метра ляжет. Решил, говорю, эту проблему. Показал готовые к зиме 3 танка Т-34, купленные объединением в белорусской военной части благодаря его же усилиям. Мы их переоборудовали и испытали. Ему понравилось. Потом говорит: «Я приехал с другой целью. Не получается с добычей по совнархозу. Можешь прибавить тысяч 6 суточной добычи?» Отвечаю: «Можно. Но следующий год, декабрь-январь, у меня будет тяжелый: не хватит средств выплатить премию людям. Такого никогда не было». «Я этот вопрос решу. Снизим вам план. Скажи людям: все будет нормально».

Через неделю мы прибавили добычу нефти.

Что в то время представлял из себя Средне-Волжский совнархоз? – Башкирия, Татария, Оренбургская область, Самара и Пермь, то есть 80 процентов добычи нефти страны. Филановский попал в эту струю.

Дело в том, что настоящего нефтяника формируют минимум 6-7 лет работы на промысле, он должен пройти все снизу. Недра, Земля – это живой организм. Так научили жить, работать и относиться к природе Филановского. Он был не только нефтяником, но и энергетиком, гидравликом… Все вопросы знал. Пришел после окончания института: был мастером, оператором, занимался подземным ремонтом, ремонтом скважин, геологом поработал, потом заведующим промыслом, как руководитель. То есть эту цепочку изучил досконально. И так он учил потом нас.

Главные инженеры Главтюменнефтегаза – воспитанники В.Ю.Филановского

На каждом совещании, которое проводил, его первыми вопросами были: какое состояние месторождений, как складывается закачка, есть ли нефтеотдача, сколько скважин простаивает? «Ребята, не шутите, – говорил Фил (так мы его звали),  – если вы не будете относиться к недрам, как к живому организму, соблюдать проект нефтеразработки, мы не будем дружить. Работать вы не будете». Но он не просто командовал – выслушает, расспросит по-человечески. Разговор шел откровенный, но грубости не было. Ни разу не слышал, чтоб он кого-то оскорбил. Если что не так, мог тут же отрезать: «Не болтай. По делу говори».  Случались и страшные аварии, выбросы, взрывы. Он, в первую очередь, собирал всех, спокойно всесторонне анализировал и моментально принимал верное решение, что делать, как помочь. А уж потом искал виноватых, разбирался в ситуации. …Глыба. Все 66 лет жизни, доставшихся ему, он был верен своим убеждениям.

Вскоре после создания нашего Министерства страна поняла, что жить будет Западной Сибирью. Геологи подтвердили запасы нефти и газа. В июне 1965 г. Совет министров СССР принял Постановление №457 «Об организации Главного Тюменского производственного управления по нефтяной и газовой промышленности». Его начальником был назначен В.И. Муравленко, главным инженером - первым заместителем начальника – В.Ю. Филановский. Работали день и ночь. Прошлый наработанный опыт не годился: громадные не освоенные территории, ни одного аэродрома, дорог нет, зимник – и все. Сообщение шло по Оби. Морозы, комары, болото. Вот что собой тогда представляла Западная Сибирь. И он нашел подход. Самые добрые отношения у него были со строителями, авиаторами, металлургами, со всеми профильными Министерствами. Все, что было новое, передовое в мире, тут же применял на месте.

Нефтяники и строители – одна команда, учили В.И.Муравленко и В.Ю.Филановский

Не навязывал, а постепенно подготавливал человека к принятию решений. Я работал в Ставрополе, ждал заселения в новую квартиру. Он прислал телеграмму: «Последний раз приглашаю в Западную Сибирь. Больше такой возможности не предоставится». И я поехал в Тюмень. Захожу утром в кабинет. Он говорит: «Ты успел. Завтра улетаю в Москву, в Министерство нефтяной промышленности». «Съели» его: работая главным инженером Главтюменнефтегаза, Филановский не мог согласиться с теми решениями, которые ему спускали партийные структуры: гнали план в ущерб реальной ситуации, коллективу Главка и природе, вмешивались в производство. А его целью было улучшение жизни людей. Стал работать в должности начальника Главного управления капитального строительства Упрнефтегаздобычи Министерства. Затем – начальником Отдела нефтяной и газовой промышленности Госплана СССР. Решал вопросы добычи, постоянно бывал в Западной Сибири. Можно было с ним связаться, получить совет.

Принявшие эстафету от В.И.Муравленко и В.Ю.Филановского

Когда мне в 80-м в Москве предложили возглавить инженерную службу Главтюменнефтегаза после Филановского,  я сказал, что не вырос еще до этой должности – того уровня, на который ее поставил Фил. Тогда я работал генеральным директором производственного объединения «Сургутнефтегаз»: около 60 тыс. работающих. Весь Север был наш: по ширине примерно 300 км и в глубину 2 тыс. километров. Самотлор находился на уровне максимальной добычи. Хотелось там совершить прорыв. Несколько дней меня вызывали, давили. Отказаться было невозможно. Ночь не спал, вспоминал Филановского. Кабинет его в Главке, стол тот же. И это сработало. Дал согласие. Но мои 5 лет работы сложились примерно по той же схеме: боролся с цифрами, спущенными из ЦК на новую пятилетку. Три месяца терзали, сделали выездной Совет Совмина. Нужна была моя подпись.

В 1989-м году, когда начался развал нефтегазовой отрасли и разворовывание недр, В.Ю.Филановский – уже будучи 4 года первым заместителем министра нефтяной промышленности СССР – написал заявление об уходе. Этого душа его вынести не смогла.

Организовал совместное российско-германское инженерное предприятие «Камнефть». Через 5 лет его не стало.

Преемники – главные инженеры нефтегазодобывающих управлений Главтюменнефтегаза