В Академическую историю Югры, над которой работает коллектив ведущих научных институтов страны, конечно же, войдут главы, посвященные истории освоения нефтегазовых богатств Югры во второй половине ХХ века. Хронология тех крупномасштабных событий невозможна без рассказа о судьбах отдельных людей, оказавшихся в силу обстоятельств в самом эпицентре происходящего.

Попасть в эту «воронку» судьбоносных открытий повезло Геннадию Лёвину.

Его бригада разрабатывала Самотлор с начала его промышленного освоения. Лёвинцы первыми среди бригад Западной Сибири пробурили 1 млн. метров скважин. Но сначала надо было оказаться в Сибири…

Корни

Лёвин родился в Баку – городе нефтяников. На берегах Каспийского моря нефть добывали с древних времен. В сияющий солнцем Баку семья Лёвина попала при драматических обстоятельствах. В начале века дед Николай –крестьянин Пензенской губернии – поехал на заработки на р. Лену. Вернувшись домой, купил пять десятин пахотной земли. Семья жила в достатке: три коровы, лошади, овцы, куры…

Но в 1929 г. Лёвиных раскулачили, выгнали на улицу вместе с детьми, а добротный дом новая власть забрала под сельсовет. Дети уехали в Баку. Там у Михаила Лёвина в 1938-и и родился сын Геннадий.

«Отец работал на промысле, но сильно тосковал по родине. И когда открыли «второе Баку» (Урало-Поволжье), он перевез семью в Сызрань. Директором конторы бурения, где работал отец, был Виктор Иванович Муравленко», – рассказывает Лёвин.

Тогда, конечно же, никто не мог знать, что пути Лёвина-младшего пересекутся с Муравленко в Тюменской области.

Муравленко позвал в Сибирь

Лёвин стал буровым мастером в 23 года, причем его бригада считалась лучшей в Отрадном.

В 1968-м Муравленко позвал Лёвина в Тюмень. Начальнику Главтюменнефтегаза требовались высококлассные специалисты, способные разбудить недра Западной Сибири.

Левинцы ехали в неизвестность из вполне себе комфортных для работы и жизни условий. (Зарплата у Лёвина на ту пору была почти в 5 раз выше средней в СССР). И все же, подумав месяц-другой, решился на переезд. Конечно, тогда никто не мог и предположить, что они так надолго «завязнут» в сибирских болотах, рассчитывали год-два поработать, но многие из бригады трудились на севере до самой пенсии.

«В Сургут прилетели в конце февраля, – рассказывает Геннадий Михайлович, – Морозец всего-то градусов 17-18. Мы приободрились: зима совсем не страшная, напрасно пугали! Но вскоре нас погрузили на вертолет и доставили в Нижневартовск, а там минус 40! Поселили в единственном на ту пору клубе, поставили 20 кроватей на сцене. Занавески повесили. Живите!

И мы взялись за дело. Когда глубокую скважину стали бурить, инструмент прихватило. Тогда и поняли, что такое бурить при низких температурах. Сами-то ничего, а инструмент крошился.

Вскоре мы открыли Мыхпайское нефтяное месторождение – оно до сих пор работает».

Самотлор: как объять необъятное

На Самотлоре его бригада увидела большую нефть.  

«Месторождение на «мертвом озере» уже открыли, но его масштаб еще мало кто представлял. Хотя геологи нам говорили: в этом озере извлекаемых запасов 3 млрд тонн! Но представить этот объем трудно».

Первую скважину бурила бригада Степана Повха, а следующую – левинцы. Та скважина, кстати, за года дала миллион тонн нефти. Лёвин говорит, что первые скважины были щедрыми на нефть, и вся жизнь нижневартовцев была подчинена добычи. Только она имела значение. Нижневартовск выглядел непрезентабельно: балки и несколько деревянных домов. Ни к в кино с женой сходить, ни мороженое детям купить.

«Но через год нашего пребывания построили кинотеатр. Помню, смотрели фильм про индейцев с Гойко Митичем в главной роли, был такой известный актер из ГДР. На экране- зной, солнце, Гойко с голым торсом. Мы вышли из кинотеатра, а там минус 57. Ничего не видно из-за морозного тумана, дышать трудно. Это была самая низкая температура, которую мне довелось ощутить на севере».

Левин говорит, что поначалу не знали, как к Самотлору подобраться. Опыта эксплуатации месторождений на болоте не было. Учёные и инженеры мозговали: что предпринять? То ли осушить болота вокруг месторождения, то ли соорудить на нем эстакады и бурить с площадок, как на морских нефтепромыслах в Баку. Был еще вариант – слить озеро Самотлор в реку Вах, уже начали копать траншею.

Но Муравленко со своей командой решили бурить прямо на болотах, создавая искусственные острова для буровых вышек.

А потом на этих болотах возвели московские 16-этажки, и первыми их жильцами стали буровики.

Идем на рекорд!

В 1970 г. Геннадий Михайлович Левин со своим коллективом установил два всесоюзных рекорда – по коммерческой скорости бурения и по проходке на бригаду. Бригада прошла скважину № 9-бис на Самотлорском месторождении за 124 часа при норме 16 суток. При глубине скважины 2145 метров коммерческая скорость составила 12455 метров на станок в месяц. Никому из буровиков страны еще не удавалось достичь подобной скорости на такой глубине.

Это его бригада впервые в стране пробурит свыше 100 тысяч метров скважин. Именно с этого рекорда начинается движение бригад-стотысячниц на югорской земле. Левин и сегодня горд: его бригада 9 раз добивалась максимального в стране результата по годовой проходке. Никто не сумел обойти левинцев.

«Сейчас меня спрашивают: зачем надо было рекорды в бурении ставить? Да всё просто: сегодня рекорд, а завтра норма. Все подтягивались. Мы же понимали, нефтяные деньги страну кормят, а тогда зерно за границей покупали».

Он соревновался с бригадами Шакшина, Петрова, Китаева, Громова, но при этом они все дружили. Помнит, как Богданов, будущий глава «Сургутнефтегаза» начинал свой трудовой путь на буровой Самотлорского месторождения осенью 1973 года.

«Тогда он был просто Володя, худенький паренек, выпускник Тюменского индустриального института, который по распределению был направлен в Нижневартовское управление буровых работ №1, – рассказывает Левин. –
Он попал, можно сказать, в самую гущу нефтяных дел: Самотлор гремел на всю страну! Бригада наша к тому времени была знаменитая. Володя, наверное, немного тушевался, но проявлял пытливость. Всем интересовался, не лентяйничал. Я тогда подумал: совсем еще мальчишка, но какой упорный…».

«Лоббист»

Лёвин при всех своих заслугах и наградах, лишен всякого пафоса. Прост в общении и всегда, сколько его помню, с улыбкой. Даже суровые мужики в бригаде подмечали: «наш бригадир улыбчивый».

«Когда мне присвоили звание Героя Социалистического Труда, – многие были уверены, что эта звезда дала мне много льгот и привилегий. Да ничего подобного! Правда, в московский театр можно было получить дефицитный билет, чем я, не скрою, пользовался».

Хотя Лёвин был беспартийным, тем не менее его выдвинули в депутаты Верховного Совета РСФСР, избрали одним из восьми заместителей председателя этого Совета. Там он подружился с писателем-фронтовиком Юрием Бондаревым.

Лёвин вел прием своих избирателей и в Сургуте, и в Нижневартовске. Со своими депутатскими корочками кому квартиру выбьет, кому детсад. «Лоббист» Левин помог построить в Нижневартовске Дворец культуры, больницу.

«Конечно, все это неправильно было устроено. Ну, выбью я для одной семьи квартиру, значит, кому-то другому откажут. Меня это и тогда здорово расстраивало. Но не в моих силах было ситуацию изменить…».

20 сургутских лет

В 1981 г. он возглавил Сургутское управление буровых работ №2. Его долго уговаривали перейти на руководящую должность, а он уперся: «Как я, ёлки зеленые, бурение  брошу? Бригада – это мне понятно, а с бумагами не хочу возиться». Но возглавив Сургутский УБР-2, еще раз доказал, что спустя рукава работать не умеет.

Вскоре все бригады управления стали «стотысячниками». У Лёвина получилось сформировать, без сомнения, лучший проходческий коллектив страны. Несмотря на все сложности девяностых годов, Сургутскому УБР-2 удавалось ежегодно наращивать объемы производства. Шаг за шагом, рекорд за рекордом. Да разве не рекорд целых 20 лет возглавлять управление буровых работ? У Лёвина так вышло….

Лёвин по мере сил навещает Югру, каждый раз удивляясь переменам, происходящим в крае. Только что вернулся из Когалыма, где открыли сквер имени Валерия Грайфера, начальника Главтюменнефтегаза в середине восьмидесятых.

«Город современный, с театром, картинной галереей, а какой там океанарий мирового класса! И никаких пробок!».

Лёвин сохранил какую-то юношескую способность восхищаться.

Он не считает, что сегодня, когда на слуху только имена владельцев компаний, время героев и рекордов прошло.

«Что вы! Герои есть! Когда-то моя бригада пробурила на Самотлоре 1 млн. метров скважин. А недавно узнал, что бригада мастера Геннадия Мужикова из нашего Сургутского УБР-2 уже 2 миллиона прошла. Так что есть у нас последователи», – говорит Лёвин, улыбаясь своей знаменитой улыбкой.

Он так и остался оптимистом…

Ольга БУКСИНА