В этом году сошлись три знаменательные даты – 300-летие российского нефтяного дела, 210–летие использования газа в России, а также 90-летие со дня рождения одного из первооткрывателей сибирских недр Фармана Салманова.

«Термоламп»-прародитель «Газпрома»

Зарождение газовой промышленности России 210 лет назад берет свое начало не на севере Западной Сибири, где расположены крупнейшие месторождения голубого топлива, а в Санкт-Петербурге. В начале XIX века система уличного освещения столицы требовала серьезной модернизации -замены масляных и спиртовых фонарей более мощными аналогами. В то время во Франции инженер Филипп Лебон создал установку для получения светильного газа путем сухой перегонки дерева. Министерство коммерции Российской империи попыталось приобрести патент на ее использование в нашей стране, но переговоры не увенчались успехом. Однако Петр Соболевский, работавший в ведомстве переводчиком, в 1811 г. воспроизвел французский прототип устройства «термоламп», и даже улучшил его.

Петр Соболевский

Прибор представлял собой чугунный цилиндр, наполненный дровами. Сгорая в печи, дрова превращались в уголь, выделялся газ, который через цилиндр подводился к светильникам. Он поджигался и мог быть использован как для освещения, так и для отопления. В декабре 1811 г. в газете «Северная пчела» вышла статья, посвященная изобретению. Именно с этой даты начинается отсчет истории национальной газовой промышленности. В 1819 г. зажжен был первый уличный газовый фонарь на Аптекарском острове Санкт-Петербурга.

Нефть, улица, фонарь, аптека…

История нефтяного дела в России значительно старше: отечественной нефтянке 300 лет. В 1721 году в Берг-коллегию поступило донесение от Григория Черепанова, в поисках руды обследовавшего берега северных рек. На Ухте он увидел «нефтяные ключи»: на поверхность реки всплывало черное «масло», которое жители собирали черпаками. Находка была оценена Черепановым как перспективный источник для организации добычи нефти, что и побудило его заявить об этом в Берг-Коллегию.

Пётр I, получив доклад Берг-Коллегии о нефтяном ключе на реке Ухта, издал указ об организации разведки на нефть в Печорском крае. Таким образом, 1721-й стал годом отсчета нефтяной эры в России.

В 1724 г. Черепанов собрал немного нефти и отправил в Берг-коллегию. Петр I весьма заинтересовался «посылкой», но в следующем году царь скончался, и о черном ухтинском «масле» забыли на 20 лет.

В 1745 г. архангельский купец Федор Прядунов отправился на Ухту, надумав заняться добычей и перегонкой нефти. Полученную нефть он отвозил в Москву и перегонял в лаборатории Берг-коллегии. Свой продукт Прядунов именовал «желтым маслом», продавалась нефть в аптеках Санкт-Петербурга и Москвы для лечения «всяких болезней разного чина людей». (Надо сказать, середине XIX века нефть в чистом виде появилась и на аптечных полках Америки. Фармацевт и изобретатель Сэмюэль Кир продавал лечебный сироп из сырой нефти «Целебный петролиум Кира». Чудодейственное средство предлагалось выпивать по 3 чайные ложки в день для лечения холеры, ревматизма, желудочных расстройств, зубной боли и т.д.)

Добавим, что в «желтое масло» Прядунов добавлял растительное и использовали для фонарей уличного освещения. Но на нефтяном деле купец не разбогател, за неуплату налогов он был посажен в долговую тюрьму.

Первые находки «черного золота» в Югре

Самые первые слухи о «черном золоте» Югры доходят до нас из XVII века, из записок сосланного в Тобольск хорватского ученого Юрия Крижанича, который описывал выходы битумных сланцев - спутников нефти в бассейне Оби. Шведский капитан Ф. Табберт, участник исследовательской экспедиции, посланной в Сибирь Петром I, также писал в 1721 г. о нахождении на Иртыше битуминозного материала.

Сведения о том, что в начале века в Самарском уезде Тобольской губернии вело разведку на нефть некое Андреевское товарищество содержатся в деле Горного департамента Российской империи. Департамент установил для Тобольской губернии «подесятинную плату на 1903 г. за разведки на нефть», а в 1911 г. промышленное товарищество «Пономаренко и к» получило в Тобольске «дозволенное свидетельство» на разведку нефти в низовьях р. Конда. Летом 1913 г. в окрестностях сел. Юган некто Пуртов с двумя сотоварищами из Омска организовали бурение скважин. На поверхности воды, которая изливалась из этих скважин, наблюдали маслянистую пленку.

Однако поиски нефти в крае шли медленно. Октябрьская революция и гражданская война не способствовали активизации геологических работ.

Прогноз Губкина

Иван Губкин

Импульс геологоразведке в крае дали прогнозы выдающегося геолога-ученого Ивана Михайловича Губкина, 150-летие которого также отмечается в этом году.

В 1920–1930–ые годы в нефтеносность Западной Сибири мало кто верил. Признанные авторитеты в геологической отрасли академики Н.С. Шатский, М.А. Усов отдавали, например, предпочтение Минусинской котловине как более перспективному району. Территория Сибири, считали они, обладает «чрезвычайно слабыми по интенсивности нефтепроявлениями».

Академикам возражал Губкин. В 1932 г. Иван Михайлович высказал предположение о том, что в Западной Сибири расположена впадина, в которой накапливались благоприятные для образования нефти и газа осадки. Здесь, считал ученый, могут быть найдены промышленные запасы.

«Необходимо вдоль всего восточного склона Урала произвести ряд разведочных работ… в первую очередь, пустить геофизику, гравиметрию, сейсмометрию…Мне думается, что эта разведка может увенчаться успехом», – предположил он.

Подтверждением его гипотезы служило то, что в 1930-е годы в Геологическом комитете накопилось большое количество поступающих от местных жителей заявок о маслянистых пятнах на реках, свидетельствующих о естественном выходе нефти.

Летом 1934 г. по инициативе Губкина трест «Востокнефть» организовал экспедицию под руководством 24-летнего геолога Виктора Васильева в районы рек Большой Юган и Белая для проверки достоверности информации о наличии месторождений нефти. Губкин сильно рисковал, предлагая искать нефть за Уралом, ведь для поиска требовались большие деньги, которые можно было направить в уже известные нефтяные районы. Его могли обвинить и во вредительстве. Но риск был оправдан. Экспедицией были получены геологические материалы, которые подтверждали прогнозы академика о наличии в недрах Западной Сибири нефти и газа. Однако форсировать темпы освоения территории, на чем настаивали руководители округа, не удалось. Для дальнейшего изучения недр требовались немалые вложения, а потом началась война.

Березовский фонтан

СССР после войны остро нуждался в новых нефтяных месторождениях. Имеющиеся на тот период бакинские и приволжские промыслы истощались, а для промышленного роста требовалось все больше горючего. Но до 1953 г. на территории современной Югры не было открыто ни одного месторождения. Это укрепляло позиции тех, кто считал Западную Сибирь бесперспективным регионом. По указанию Лаврентия Берии тресту «Тюменьнефтегеология» запретили выходить с бурением глубоких скважин севернее Ханты-Мансийска. Москва требовала свернуть все работы на севере. Но 21 сентября 1953 г. случился мощный выброс природного газа на березовской скважине, испытанной по распоряжению главного геолога треста Льва Ровнина открытым способом. Газ вырывался из земли со страшным гулом, напугавшим жителей поселка. Бьющая из скважины струя достигала свыше 50 метров в высоту. Авария? Да, конечно. Но одновременно – открытие века!

	Лев Ровнин

Эта опорная скважина должна была буриться не в Березове, а на Казыме, правом притоке Оби. Но у экспедиции не было возможности доставить оборудование на Казымскую базу: не нашлось маломерного флота, а речка обмелела. И еще одна случайность: начальник Березовской нефтеразведочной буровой партии А.Г. Быстрицкий изменил место бурения, чтобы было удобнее вести работы. Ему за это дали выговор. Но пробури он по плану - получил бы только воду. Пошел поперёк директивных установок - открыл целую нефтегазовую эпоху. И так было не раз в истории поиска нефти и газа.

Шаимский прорыв

После первой победы в Березово у геологов энтузиазм не пропал, но какая-то досада была. Газ нашли, а нефти как не было, так и нет. Она дала о себе знать в 1958 году, на Малом Атлыме. Нефти было немного, промышленного значения она не имела, но усилила уверенность сибирских геологов в своей правоте

Большой успех пришел в 1960-м. Пробуренная бригадой под руководством Семена Урусова поисковая скважина № 6, по ошибке установленная примерно в двух километрах от запланированного места, вскрыла большой нефтегазоносный пласт возле села Шаим. 21 июня 1960 г. начальник экспедиции М.В.Шалавин передал в Тюмень радиограмму: «Ики юз али-уч юз!». В управлении решили: идут помехи. Но кто-то сказал: похоже, на азербайджанском! В переводе означает «Двести пятьдесят – триста!».

Выходит, шаимская скважина дала 250-300 тонн в сутки! Шалавин решил зашифровать новость на всякий случай, уж слишком ошеломляющей она выглядела.

«Первая сибирская нефть получена!» – рапортовали все газеты с фотографиями умывающихся нефтью первопроходцев на первых полосах. Сейчас трудно представить, но тогда местное население из ближайших деревень в одном порыве устремилось к месту нефтяного фонтана, кто на лодках, кто пешком. Всем хотелось увидеть эту нефть.

Салманов и его команда

Фарман Салманов

Следующей вехой в становлении округа как нефтегазового края станет мегионская нефть, заявившая о себе в марте 1961-го, а затем, в октябре, заговорит и Усть-Балык. Открытие в Среднем Приобье навсегда связано с судьбой одного из первооткрывателей сибирской нефти, почетного гражданина Югры, Героя Соцтруда Фармана Салманова. Сегодня его именем назван аэропорт Сургута, улицы городов, самолет и теплоход, открыт музей первопроходца.

13 сентября 1957 г. на сургутскую землю высадился первый десант геологоразведчиков из Кузбасса под руководством молодого геолога Фармана Салманова. Убедившись, что нефти в Кузбассе не предвидится, Салманов погрузил незамысловатый скарб геологов на несколько барж и уехал вести разведывательные работы под Сургутом. Это событие за многие годы обросло многочисленными версиями. Кто-то говорит, что это был дерзкий поступок Фармана Салманова, который рогом уперся, поверив в перспективность Среднего Приобья. «У меня слишком большое желание отыскать нефть. И мы обязательно найдем ее под сургутскими болотами», – говорил харизматичный геолог. Другие исследователи биографии знаменитого геолога считают, что никакого самоуправства в том поступке не было: перебазировка была разрешена Новосибирским территориальным геологическим управлением, Салманов лишь ускорил переезд. Как бы то ни было, геолог не ошибся: в Сургуте оказался в нужное время. Первая скважина на Мегионе дала фонтан нефти 21 марта 1961 года. После того, как и из второй скважины в районе Усть-Балыка 15 октября забил фонтан, начальник Сургутской экспедиции Салманов, как он сам рассказывал, отправил начальству радиограмму: «Скважина лупит по всем правилам».

В 1964 г. Салманова назначили начальником Правдинской нефтеразведочной экспедиции. Осенью 1964 года в деревне Горнофилинск Ханты-Мансийского района высадился первый десант геологоразведчиков. Поселок сначала назвали Правдинском в честь газеты «Правда», потом оказалось, что с таким названием уже есть несколько населенных пунктов, и тогда родилось название «Горноправдинск».
Поселок строился по единому проекту. За короткий срок в Горноправдинске силами экспедиции возвели Дом культуры, музыкальную школу, стадион, хоккейный корт, поликлиники, детсады, теплицы. Одновременно на карте стали появляться открытые коллективом экспедиции месторождения: Правдинское, Салымское, Верхне-Салымское, Ай-Яунское, Урненское…
Между прочим, первым, кто столкнулся с баженовской свитой, был Салманов. Но тогда еще не было технологий для добычи нефти из глинистых пород. Пиком карьеры легендарного геолога стала должность первого заместителя министра геологии СССР. Но, пожалуй, нигде он не был так счастлив, как в Сургуте и на Правдинке. И до конца жизни жалел, что уехал из Сибири.

Эра Самотлора

В 1964 г. в ходе пробной эксплуатации Трехозерного, Усть-Балыкского и Мегионского месторождений: страна впервые получила 209 тысяч тонн высококачественной западносибирской нефти. Именно столько успели перевезти речники на нефтеналивных судах за период короткой сибирской навигации. Но геологический поиск продолжался. Настало очередь Самотлора.

Первую самотлорскую скважину бурила бригада участника Великой Отечественной войны Г.И. Норкина.

Григорий Норкин

Григорию Ивановичу сопутствовала удача: он стал первооткрывателем 12 нефтяных и газовых месторождений. Среди них- Аганское, Варьеганское, Нижневартовское, Ермаковское, Белозерское, Северопокурское... Но главной победой считал Самотлор.

29 мая 1965 г. начальник Тюменского геологического управления Ю.Г. Эрвье получил радиограмму начальника Мегионской экспедиции В.А. Абазарова : «На скважине Р-1 Самотлора получен нефтяной фонтан. Скважина на отработке. Визуальный дебит более 300 кубометров в сутки».

22 июня 1965 г. на Р-1 Самотлора получен фонтан безводной нефти суточным дебетом более 1000 кубометров.

С началом поиска границы месторождения постепенно раздвигались. Тридцать километров с запада на восток и пятьдесят километров с юга на север – такого гигантского месторождения геологи еще не видели. Специалисты оценили геологические запасы Самотлора в 7 с лишним миллиардов тонн нефти, извлекаемые почти в 3 миллиарда. Вскоре был обнаружен главный купол Самотлора, уходящий вглубь на 3000 м и занимающий площадь около 1500 км².

 Опыта эксплуатации таких месторождений не было еще в мировой практике. Рассматривались два варианта: осушить озеро-болото или построить на нем эстакады и бурить с площадок, как на морских нефтепромыслах в Баку. Первый вариант был отвергнут из-за опасности пожара. Второй – из-за длительности строительных работ. Наконец, был найден третий вариант: промысел решили создавать прямо на озере, отсыпая искусственные острова для буровых вышек. За этим решением стоял начальник Главтюменнефтегаза В.И. Муравленко, подписавший приказ о вводе Самотлора в эксплуатацию с 1969 г.

Самотлор во многом определил вектор развития СССР. Сибирская нефть оказалась самой дешевой. Самотлорское месторождение стало испытательной площадкой нефтедобывающей отрасли. Здесь разрабатывались новые технологии и ставились трудовые рекорды.

Начальник штаба освоения

Виктор Муравленко

В 1965 –м, в год открытия Самотлора, в Тюмени был создан «Главтюменнефегаз» - штаб освоения западносибирской нефтегазоносной провинции, руководство которым принял Виктор Иванович Муравленко. Начальник главка любил повторять: «Нефть на кончике долота». Все знали: бурение – особая любовь Виктора Ивановича. Буровая вышка на воздушной подушке, буровая вышка с газотурбинным двигателем, кустовое наклонно-направленное бурение – все это было придумано Муравленко и его единомышленниками.

«Мы должны за пять лет пройти путь, на который другим районам потребовалось пятнадцать», – заявил в областной газете В.И. Муравленко. В эти годы имена буровых мастеров не сходили с газетных полос, теле- и радиорепортажи с месторождений напоминали победные сводки с фронта. Буровые бригады Левина, Петрова, Глебова, Ягофарова, Повха, Громова, Шакшина, Китаева устанавливали рекорды в проходке. Многие буровые мастера стали Героями Соцтруда.

«Нефть любой ценой» – такая задача была поставлена перед Муравленко. Но цена для Виктора Ивановича имела значение. Он давал эти необходимые метры проходки, прокладывал зимники, осваивал Самотлор и месторождения помельче. Зарабатывал родине нефтедоллары, чтобы стране было на что купить хлеб за границей. Но при этом обустраивал города, под видом производственных помещений строил дома культуры, выращивал в теплицах огурцы для нефтяников, организовывал подсобное хозяйство. Начальник Главтюменнефтегаза Виктор Муравленко ушел из жизни на 65-м году: сказались физические, психологические нагрузки. Люди работали на износ, рвали нервы, изнашивали сердца. Таких темпов освоения региона, которые были в Югре, мир не знал.

Вторая родина

Для Ханты-Мансийского автономного округа последовавшая череда открытий крупных нефтяных месторождений послужила толчком для интенсивного развития экономики, инновационных технологий, образования, здравоохранения северного региона. Нефть изменила само качество жизни. Сегодня в Югре –16 городов и 24 поселка городского типа. До начала освоения, как свидетельствует Всероссийская перепись населения 1959 г., только столица округа Ханты-Мансийск имел статус города. За несколько десятилетий среди тайги и болот выросли «нефтяные» города» с современными медицинскими центрами, школами, художественными галереями и стали местом притяжения людей из разных регионов России. В пору освоения югорских недр в округ приехали специалисты со всего Советского Союза, и прежде всего из центров нефтедобычи, - Азербайджана, Башкирии, Татарстана. Сегодня Югра, входящая в число регионов-лидеров национального рейтинга качества жизни, национального рейтинга состояния инвестиционного климата, стала домом для представителей 124 национальностей.

«Цифровые двойники» в помощь

За годы промышленного освоения, начиная с 1964 г., в Югре добыто более 12 млрд тонн нефти. Округ по –прежнему сохраняет за собой статус ведущего нефтедобывающего региона: 42 % российской нефти добывается здесь.

Добычу нефти на территории автономного округа ведут 43 предприятия. На "Роснефть", "Сургутнефтегаз" и "ЛУКОЙЛ" приходится 80,2% добычи всей нефти в регионе.

По оценкам экспертов, в недрах ХМАО еще сосредоточено около 60% текущих извлекаемых запасов России.

Тем не менее, как говорят специалисты, нефть Югры с каждым годом все сложнее добывать, месторождения стареют. Время легких фонтанов, дешевой нефти, давно миновало, извлечения трудной нефти требует внедрения новых технологий.

И Югра активно осваивает современные процессы: в регионе началось внедрение так называемых «цифровых двойников» месторождений. Это виртуальные модели, которые могут управлять производственным процессом без участия человека. На Международном IT-Форуме, прошедшем этим летом в Ханты-Мансийске, губернатор Югры Наталья Комарова отметила, что внедрение в округе современных моделей «цифровых двойников» ведущими нефтяными компаниями, в первую очередь для «трудной нефти» баженовской свиты, позволит повысить эффективность добычи с одновременным снижением себестоимости каждой тонны нефти. Фактически это даст вторую жизнь созданной в округе инфраструктуре добычи нефти.

Кроме того, в округе научились использовать для добычи криптовалют электроэнергию из переработанного попутного нефтяного газа (ПНГ). У Югры есть перспективы стать одним из центров добычи нового цифрового ресурса – криптовалюты. На энергии от попутного нефтяного газа в регионе уже функционируют пилотные майнинговые фермы. Таким образом, майнинг на ПНГ может стать одним из способов решения проблемы транспортировки сырья: потребители используют электроэнергию непосредственно на месторождениях.

Нефть. Продолжение следует…

Одна из амбициозных задач, которую ставят окружные власти, связана с диверсификацией экономики и развитием промышленности, не связанной с добычей нефти. Так Югра отвечает на вызовы времени, когда к традиционным источникам энергии добавляются альтернативные – от солнечной энергии до биотоплива. Диверсификация, безусловно, сделает экономику Югры устойчивей. Но, как говорят специалисты, еще долгие годы Ханты-Мансийский автономный округ будет оставаться главным нефтедобывающим регионом страны. Нефть Югры, так громко заявившая о себе в 1960-е годы прошлого века, способствовавшая индустриализации огромной территории за Уралом, сегодня остается конкурентным преимуществом края, источником благосостояния югорчан. Неслучайно на новом гербе Югры один из зубцов короны завершен пламенем. Думается, это та энергия недр и сердец первопроходцев, сумевших обогреть этот суровый сибирский край. И эта энергия, вобравшая в себя так много масштабных событий и человеческих характеров, обязательно перейдет к новым поколениям югорчан.

Ольга БУКСИНА