60 лет назад, 23 августа 1965 г. СНХ РСФСР обратился в Совет министров РСФСР:

"Совет народного хозяйства РСФСР просит назначить т. Филановского-Зенкова Владимира Юрьевича главным инженером – первым заместителем начальника Главного тюменского производственного управления по нефтяной и газовой промышленности «Главтюменнефтегаз». Так началась Сибириада Филановского.

Тюмень. Ленина, 67- адрес «Главтюменнефтегаза». Штаб освоения тюменской целины разместился в двух не очень просторных  кабинетах с одной приёмной на 3 этаже. Окна выходили на городской сад, где по выходным беспечно гуляли со своими детьми горожане. Хозяевам кабинетов такие прогулки были недоступны. Начальник Главтюменнефтегаза В.И. Муравленко и  его первый заместитель, главный инженер В.Ю. Филановский в своих кабинетах появлялись лишь в промежутках между командировками на Север. Если сосчитать время, проведенное каждым из них в командировках, то получится не меньше 200 дней в году на каждого. Усть-Балык, Сургут, Урай…-адреса их бесконечных командировок.

В Главке все отмечали умение главного инженера В.Ю. Филановского  со вкусом одеваться. Он не терпел небрежности во всём. В том числе и в одежде. Так повелось  со студенческих лет. Ещё в годы учёбы друзья говорили: никто лучше «Фила» не подберёт галстук к рубашке.  Но прилетая на незаменимом АН-2 на Север, Филановскому чаще приходилось надевать болотные сапоги, теплые свитера …Всё же главная работа инженера- на объектах. И он  этим нисколько не тяготился.  

В штабе освоения

«Главтюменнефтегаз», созданный  в 1965-м, с приходом  Муравленко и Филановского решал исключительные по сложности  проблемы, связанные с выработкой единой технической и организационной политики освоения нефтяных богатств Западной Сибири. К 1965 году уже были открыты в Тюменской области такие  нефтяные месторождения как Шаимское, Мегионское, Усть-Балыкское, Правдинское, Уренгойское газовое. Сибирские  месторождения оказались значительно более сложными, чем введенные намного лет раньше залежи Урало-Поволжья. Коварный характер залежей породил шутку, которую нефтяники не раз слышали из уст Владимира Юрьевича: "Здешние нефтяные бутерброды, непременно падают маслом вниз. А вот в Татарии они почему-то шлепались маслом вверх..." Но перед «неправильными» бутербродами в Тюмени не пасовали. Виктор Иванович Муравленко еще в самом начале работ сказал своим коллегам: «Осваивать сибирскую нефть по плечу людям, умеющим отказываться от шаблонов». На Север, считал он, нельзя переносить привычные методы разведки, бурения, и нефтедобычи. Всё новое, нестандартное, идущее вразрез с укоренившимися представлениями мгновенно приживалось в Сибири. Как тут не вспомнить знаменитые ледовые и лежневые дороги, победившие тюменские болота! О покорении болот искусственной вечной мерзлотой Виктор Иванович с удовольствием рассказывал журналистам:

«Традиционный опыт освоения нефтяных кладовых здесь не годился. Пришлось всё изобретать заново. Скажем, болота мы покорили искусственной вечной мерзлотой. Даже патент на это получили! Суть метода такова: разрезаем болота опорной ледовой дорогой (при наших холодах соорудить такую дорогу не проблема: летом, чтобы н таяла, прикрываем дорогу торфом, опилками); от неё ответвляются островки, с них бурим веерами наклонные скважины и из-под болот достаём нефть. А вместо неё нагнетаем воду. Раньше вода мешала нам, заливала летом всё вокруг. Сейчас направляем её в пустые нефтяные пласты. Нефть сибирская – не «дармовая». И всё же себестоимость её ниже, чем во всей нефтяной промышленности».

Нефтяные бутерброды, хотя и «неправильные», обещали быть для страны весьма сытными. Один Самотлор чего стоил! Это о нем Виктор Иванович на слете молодых нефтяников области, который проходил в Нефтеюганске 2 января 1969 года, сказал: "Самотлор - это великолепное будущее Тюменской области. Именно это месторождение утвердит Тюменскую область главным нефтяным центром родины. Самотлор- это высокая экономика нефтяной промышленности. Высокие дебиты, малые удельные капиталовложения приведут нас к самой дешевой нефти в стране…».

Уже в самом начале освоения тюменских кладовых встала сложная задача: внедряемые системы разработки должны были обеспечить высокие темпы отбора нефти и более полное извлечение её из недр. Сложность проблемы заключалась в огромных размерах большинства месторождений и в их многопластовости, наличии газовых шапок у некоторых залежей. К примеру, в Шаиме нефть залегала на глубине 1000-1700 метров одним горизонтом, в Усть-Балыке –на глубине от 1800 до 2 600 м пятью нефтеносными пластами… Одним словом, было где развернуться инженерному таланту Филановского.

Муравленко предоставил Филановскому полную самостоятельность в части инженерных решений в нефтедобычи. Сам же с головой ушел в формирование политики освоения Западной Сибири. «Мы должны за пять лет пройти путь, на который другим районам требовалось 15 лет»,- заявил в областной газете Виктор Иванович и приступил вместе со своей командой к реализации новой технологии -кустового бурения наклонно-направленных скважин, которая помогла ускорить темпы бурения в три раза. Мало кто верил, что тюменским первопроходцам эта задача окажется по силам. Тюменские нефтяники любят вспоминать, как заместитель министра нефтяной промышленности С.А. Оруджев после облета шести буровых установок в пойме реки Оби, отказывался верить, что сводка о пробуренных за последние сутки сотнях метрах никакая не приписка, а, как говорится, научный факт.

Виктору Ивановичу часто приходилось докладывать о ходе «взятия недр» на многочисленных заседаниях, пленумах, которых в те годы в Тюмени проводилось немало. Он нередко выступал в прессе, словом был публичным человеком, иначе было нельзя. Он же и принимал на себя все удары критики высокопоставленных чиновников, желающих слышать от Муравленко только о радужных перспективах. Зато своему главному инженеру Виктор Иванович предоставил возможность спокойно обдумывать то или иное инженерное решение, работать непосредственно на промыслах.

Этот нерв тюменской нефтяной целины Владимир Филановский чувствовал ежедневно, он знал обо всех узких местах и возможных сбоях. Филановский был благодарен Муравленко за возможность самостоятельно работать, не отвлекаясь на интервью и часто никчемные заседания, на которых надо было, как всегда, брать повышенные обязательства. Как отмечают коллеги, Владимир Юрьевич не раз сопровождал зарубежные делегации нефтяников, приезжающие в Тюменскую область. И хотя эти визиты были сопряжены с массой проблем- как обеспечить иностранцам достойное питание на промыслах, где организовать ночлег, если ещё нет приличных гостиниц на Севере- Филановский этим зарубежным делегациям придавал огромное значение. Ему хотелось показать, что умеют советские нефтяники. Конечно, он был патриот. Но в том исконном значении этого слова, когда любовь к родине не означает пренебрежение к чужому опыту, знаниям, образу жизни. Воинственная нетерпимость - это не про Филановского.

Владимир Юрьевич кабинетной работе предпочитал частые командировки на север. Наверное, сегодня мало кто из северян помнит, как приходилось добираться на север и обратно в Тюмень. Самолеты АН-2 на поплавках стартовали с Андреевского озера. Несколько часов «болтанки» в воздухе, пока попадешь в Урай или Нефтеюганск. Чаще летали вертолетами.

«Помню, как с Филановским добирались домой из подобной командировки, - рассказывал его коллега Виктор Коломацкий, - Вместо Тюмени, самолет сел в Свердловске. И у нас выдался свободный вечер. Что делать?

«Пойдем в театр музкомедии»,-говорит Филановский.

«Как же мы туда пойдем? - спрашиваю я, - Без костюма, в яловых сапогах, забрызганных грязью».

Но Филановский настоял. Пошли. Надо сказать, что в те годы- не знаю как теперь- Свердловский театр музкомедии имел у зрителей большой успех. И попасть на спектакль было не так просто. Но мы сумели. Купили самые дорогие билеты в партер, почистили сапоги. Билетерш, правда, наш внешний вид немного смутил. Но мы уверенно прошли сначала в буфет, а затем сели поближе к сцене. После спектакля продолжили путь домой. Филановский легко переносил какие-то бытовые трудности. Был вынослив и никогда не жаловался».

Инженер от Бога

Владимира Филановского при жизни коллеги считали инженером от бога. Ему удавалось внедрить в производство нестандартные разработки. Так, например, Филановский был одним из авторов новой технологии одновременной раздельной эксплуатации пластов и раздельной закачки воды для поддержания пластового давления на Усть-Балыкском месторождении.

Одновременно много сил уделял внедрению уже существующих методов, повышающих нефтеотдачу. Например, на месторождениях Среднего Приобья он занимался использованием специальных водозаборных скважин для закачки в нефтяной пласт сеноманских вод с целью поддержания пластового давления. Ему также пришлось заниматься реализацией блоковой системы заводнения, которая еще была разработана при участии Муравленко в Куйбышеве.

- Владимир Юрьевич,- вспоминал последний министр нефтяной промышленности СССР Лев Чурилов, возглавлявший в 1966-1973 гг. НПУ «Юганскнефть»,- сумел сплотить инженерный корпус нефтяников, максимально приблизить научные разработки к нефтяному производству, решительно сломать устоявшиеся представления о порядке разбуривания, обустройства и ввода новых месторождений в разработку ( а это резко снизило капиталоемкость освоения этих месторождений), поставить на промышленную основу использование термальных сеноманских вод для поддержания пластового давления и увеличения, в конечном счёте, коэффициента нефтеизвлечения, решить на новой основе вопросы автоматизации.

Всё новое в технике и технологии нефтяного производства Сибири так или иначе связано с именем В.Ю.Филановского. Взять хотя бы счетчики для воды, снегоболотоходы, решения по подготовке нефти. Необычайно чутье этого талантливого инженера на всё новое. Появилась, например, идея струйного насоса - Владимир Юрьевич всё делает для доведения идеи до практического воплощения.

При Филановском главные инженеры предприятий почувствовали свою роль в политике технического перевооружения нефтяной промышленности. Новые технические решения по Правдинскому месторождению показали, что возможен новый подход к вопросам разработки месторождения, а опыт газлифтной эксплуатации этого месторождения сыграл решающую роль в принятии решения по применению газлифта на Самотлорском и Федоровском месторождениях".

Филановский был одним из авторов ныне широко известного блочного строительства технологических установок для нефтепромыслов.  

«Владимир Юрьевич Филановский, -  рассказывал Г.И. Шмаль, - вместе с Юрием Петровичем Баталиным, главным инженером Тюменнефтегазстроя, активно занимались блочным строительством. Метод был известен еще в 50-е годы. Но впервые его попробовали внедрить на тюменской почве. Помню, в обком комсомола пришли молодые инженеры из 19-го комсомольско-молодежного сантехнического управления и предложили отказаться от строительства по кирпичику, вместо этого- собирать в Тюмени целые блоки и доставлять их на Север.

В Тюмени был создан первый комсомольско-молодежный инструментальный завод блочных устройств. Первый опыт- строительство котельной. Раньше на строительство котельной в условиях севера уходило несколько лет. Новый метод сокращал сроки её ввода до одного месяца. Темпы работ впечатляющие! Затем взялись за насосную станцию. В Тюмени собрали целый промысел в виде суперблока весом 350-400 тонн! Единственная проблема- как доставить? Тащили сначала по Туре, затем- по Оби. Обратите внимание на цифру: 90 процентов работ было выполнено в Тюмени, на севере готовый суперблок оставалось только запустить.

И хотя Филановский в 1969-м году покинул Тюмень, комплектно-блочное строительство еще надолго оставалось сферой его профессиональных интересов. Тюменцам он всячески помогал и в новой должности начальника Главного управления по капитальному строительству Миннефтепрома СССР. Он за всё брался с присущим ему азартом и неподдельным интересом. Владимир Юрьевич обладал важным качеством: не подавлял своим авторитетом собеседника. Он одинаково вел себя с шофером, возившим его по промыслам на уазике, и высоким московским чиновником. Всегда естественен».

Филановский проработал в Тюмени четыре года. Кажется, не так и много. Но в масштабах нового освоения - немалый срок. О его отъезде из Тюмени говорили разное. Считалось, что с тюменским партийным начальством у Владимира Юрьевича сложились весьма напряженные отношения. Он не разделял настроения областного партийного руководства бесконечно наращивать темпы добычи нефти. Владимира Юрьевича выступал за реальные объемы. За бережное отношение к недрам.

Но тюменские власти уже привыкли рапортовать о новых рекордах.

Из рассказа Льва Чурилова:

-Мы все очень переживали конфликт инженера Филановского с политиком Щербиной. Их позиции оказались трудно примиримыми, и даже такой знаток человеческих взаимоотношений, как В.Д. Шашин, ничего не смог предпринять. Щербине хотелось, чтобы Тюменская область, а значит и вдохновитель побед- обком партии, гремели на всю страну. Филановский же не умел мыслить категориями, свойственными партноменклатуре. Он на ситуацию смотрел прагматично, правильно оценивал возможности месторождений, исходил из реальных цифр. Его цифры не совпадали с теми, что придумывались в партийных кабинетах. И за свои расчеты Фил стоял на смерть. Он не мог, подобно Щербине, заявить, что Тюменская область в обозримом будущем будет добывать 1 млрд тонн нефти в год. Филановский хорошо понимал, что такое прогнозируемые, и что такое реальные запасы. Он  знал, что если прогнозные запасы нефти оцениваются в 50 млрд тонн, то для перевода их в промышленные запасы потребуется не один десяток лет. Планировать же объёмы добычи нефти на основе прогнозных запасов никто в мире ещё не научился и вряд ли научится. 

Специалисты, и конечно же, В.Ю. Филановский, понимали, что ресурсная база известных в то время месторождений не позволяет добывать желанные миллионы. И только геологи своими заявлениями о несметных запасах подстегивали партийное руководство к громким рапортам.

Нефтедобыча- всегда остаётся загадкой. Известно любому нефтянику, что 30-50 процентов нефти остается в пласте. Определить, что внизу, можно только, пробурив скважину. И даже при современных методах исследования мы можем ошибаться кратно.

Мне Владимир Юрьевич рассказывал, что Щербина его вызывал к себе и отчитывал за занижаемые объемы. Говорил, что тем самым Главк подрывает авторитет партийной организации области. После того разговора, Владимир Юрьевич звонил министру В.Д. Шашину, говорил, что работать с обкомом партии больше не может.

У Виктора Ивановича Муравленко была очень непростая ситуация. По сути, он не мог тогда отвести удар от Филановского. Защитить Филановского -означало испортить напрочь отношения с обкомом, и тогда его детище- Главтюменнефтегаз –штаб освоения Западной Сибири –оказался бы под прицелом утроенной критики. Поэтому политик и стратег Муравленко не стал, да и не мог препятствовать отъезду Владимира Юрьевича в Москву. В министерстве же ценили организаторский и инженерный талант Владимира Юрьевича. Министр  В.Д. Шашин предложил Филановскому возглавить Главное управления капитального строительства министерства. Ни у кого не было сомнений, что новая должность окажется вполне по силам главному инженеру такого мощного главка, каким был Главтюменнефтегаз .  

Из рассказа Юрия Филановского:

-В Тюмень отец, конечно, ехал не на четыре года. Он знал, что Западная Сибирь на десятилетия определит вектор развития страны. И для него важно было оказаться на переднем крае, в самой сердцевине событий. К этому была готова семья. Мама всегда разделяла планы отца и следовала за ним: Альметьевск, Казань, Куйбышев, Тюмень… Мы с сестрой учились в нескольких школах, каждый раз переживали, что оставляем друзей… Я знал  нефтяников, многие годы живших между домом на Большой земле и промыслом. Вынужденные вахтовики. Просто жены отказались ехать в неизвестность. И трудно их за это осуждать: детей конечно же хочется воспитывать в более комфортных условиях. А Север в шестидесятые- морозы, бездорожье, гнус, дефицит во всём: детских садах, магазинах, да просто детском питании. Но мама, однажды согласившись стать женой нефтяника, отцу не мешала заниматься выбранным делом.

Я хорошо помню: как перед отъездом семьи из Тюмени отец часто приходил домой в подавленном настроении. Я учился в девятом классе, и он со мной говорил как с взрослым: «Очень сложно. Опять был в обкоме. Не знаю, как дальше работать». Отец, безусловно, жил в то время, как под прессом. И отъезд из Тюмени, как я понимаю, был вынужденной мерой…

Как считал близкий друг Филановского Валерий Грайфер, отъезд Филановского, конечно же, последовал в результате его конфликта с административно-партийным руководством.

Из рассказа Валерия Грайфера:

- Не всё, что происходило в Тюмени  было по сердцу Володе. В истории развития нефтяной промышленности Западной Сибири были моменты, которые не могли устраивать инженера Филановского. За впечатляющими цифрами освоения Западной Сибири он не забывал о цене победных рапортов. Охрана недр его по-человечески тревожила. Быть может, эта тревога преследовала его ещё с татарского периода, когда он был главным геологом промысла и за несоблюдение технологического режима  грозился своих друзей отдать прокурору. Контроль за оптимальным освоением недр - это для Филановского на всех этапах его карьеры не просто служебные обязанности. Это гораздо больше. Если хотите, гражданский долг.

В Тюмени его настораживала легковесность заявлений партийных руководителей о победном наступлении на недра. Один из руководителей союзного правительства, говоря о добыче нефти в Тюмени, называл цифру-  800 млн тонн. Филановский понимал, что реальной эта цифра могла быть только в результате нерегулируемой добычи. Когда всё позволено. И эту вседозволенность допускала и наука, обслуживающая командно-административные принципы в освоении Западной Сибири. Тюменскую нефть с невиданной ранее скоростью «вырывали» из недр, ухудшая состояние разработки месторождений…

Филановский со свойственной ему прямотой часто выступал против такого подхода в деле освоения. В Тюмени он заработал репутацию неудобного для власти человека. «Идёт напролом»,- говорили о нём. Но иначе он просто не мог. Виктор Иванович Муравленко разделял позицию Владимира Юрьевича. Более того, Филановский пользовался полной поддержкой начальника Главка. Но не надо забывать, что Виктор Иванович был не только руководителем Главтюменнефтегаза, но и политиком. В интересах развития Западной Сибири он вынужден был учитывать позицию партийного руководства.

Все знали: в Москву Фил не рвался. В Тюмени был необходимый ему масштаб. Но так сложилось…

В 1970 году деятельность В.Ю. Филановского-Зенкова (1928-1994) в Западной Сибири была отмечена Ленинской премией. В 1985 г. он был назначен первым заместителем министра нефтяной промышленности СССР. В конце октября 2016 г.  был дан старт промышленной эксплуатации месторождения им. В. Филановского на шельфе Каспийского моря, крупнейшего месторождения из открытых в России за последние 25 лет.