Югра задолго до нефтегазового бума привлекала внимание мирового научного сообщества. Интерес вызывала культура обских угров.

90 лет назад, в 1935 году, в Западную Сибирь приехал немецкий ученый Вольфганг Штейниц (1905-1967) с целью изучения языка хантов.

Во время шестимесячной экспедиции он записал 45 песен, 20 загадок, 30 сказок, сделал  фонографические записи. Эти записи и другие материалы, собранные с помощью студентов и коллег института народов Севера с 1934-1937 гг. являются основой его научного вклада в области финно-угроведения.

Из нацистской Германии в Ленинград

Когда в начале 1930-х годов прошлого века к власти в Германии пришел нацистский режим, коммунист Вольфганг Штейниц, еврей по происхождению, эмигрировал в СССР. Здесь он рассчитывал заняться финно-угорской этнографией и языками. Шел 1934 год. Вольфгангу не было и тридцати: молодой исследователь был полон сил и энтузиазма. Штейница пригласил на работу директор Института народов Севера (ИНС) Ян Кошкин. Ленинград с 1920-х годов стал «кузницей кадров» для коренных малочисленных народов Крайнего Севера и Дальнего Востока. В 1925 году при рабфаке Ленинградского государственного университета было открыто северное отделение. Для учебы на этом отделении по запросу Комитета Севера в стойбищах и селениях начались поиски 40 грамотных молодых «туземцев», однако в первый год не удалось набрать столько кандидатов, и многие из тех, кого направили на рабфак, были неграмотными.

Вольфганг уже бывал в Ленинграде: в 1926 г слушал лекции известных этнографов В.Г. Богораз‐Тана и Л.Я. Штернберга. Предложение от Кошкина принял с радостью: немецкому исследователю предстояло изучать хантыйский язык, его диалекты, фольклор. Это как раз входило в сферу его научных интересов.

Учитель и его ученики

Студенты, владевшие хантыйским языком, были отличными информантами, знатоками языка, традиций, обрядов и обычаев своего хантыйского народа». Среди них были представители среднеобского, казымского, шурышкарского (сынского говора), обдорского, васьюганского диалекта. Они рассказывали сказки, пели песни, разыгрывали сцены из медвежьих игрищ, записывали рассказы из своей жизни.

Среди учеников Штейница был Николай Терешкин. Сын охотника родом из Согома, рано потерявший родителей и чудом выживший в тайге, в последствие станет известным лингвистом, первым учёным из народа ханты. Делом всей научно-исследовательской жизни Терешкина станет «Словарь хантыйских диалектов».

– Я никогда не забуду рассказ отца о первом занятии по хантыйскому языку, которое проводил Вольфганг Штейниц, - написал сын Н.И. Терешкина в своих воспоминаниях об отце, – Николай прекрасно знал хантыйский язык и даже сам его преподавал. И он подумал, чему же еще его может научить немецкий профессор в его родном хантыйском языке? Но когда профессор Штейниц взял мел и стал писать на доске по-хантыйски и объяснять грамматику – тут Николай понял, как много он еще не знает и сколько надо еще учиться, чтоб так преподавать. И потом, будучи уже известным ученым, Николай Иванович говорил: «Я – ханты. Для меня хантыйский язык родной. Но учился я хантыйскому языку у немецкого ученого Вольфганга Штейница».

В 1935 году Вольфганг Штейниц совершит научную экспедицию в Остяко-Вогульский округ: ему предстояло собрать и исследовать фольклорный материал по хантыйскому языку. Он работал в д. Лохтоткурт, Низямы, Шеркалы, Полноват, Березово. О Штейнице и его помощнике Никольском фольклорист Степан Тебетев из Лохтоткурта сочинил сказку о двух крылатых богатырях, приехавших из далеких мест в неизведанные таежные края за сказками, песнями, легендами.

«Я свою жизнь опишу»

Во время своего путешествия Штейниц записал сотни образцов народной поэзии и преданий хантов. Одним из его информантов стал студент Института народов Севера Кирилл Маремьянин из рода хантыйских рыбаков Шухтыр-ях. По настоянию учёного Маремьянин изложил на шеркальском говоре свою биографию под названием «Я свою жизнь опишу».

Кирилл был старшим из 19 детей и в 9 лет был отдан в работники. В 1933 году он станет студентом Института народов Севера в Ленинграде. Учение давалось ему с трудом, но талант проявлялся в другом. Он организовал из студентов-хантов театральную группу, студенты часто выступали по красным датам в институте, в заводских клубах. В институте он познакомился с техникой живописи и затем самостоятельно нарисовал несколько замечательных картин на северные темы; одна из них экспонировалась на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Кирилл учился вместе с известным художником Константином Панковым, чьи картины также покорили парижан.

Маремьянин стал прекрасным рассказчиком, певцом и актером на медвежьих праздниках, хотя ни отец, ни дед не владели этим искусством. 

С коллегами в Ленинграде

В 1937-м многие сотрудники института народов Севера были арестованы. Ян Кошкин в 1938-м был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу. Вероятно, это обстоятельство и послужило причиной отъезда Штейница из СССР. Штейниц как иностранец вызывал к себе повышенное внимание и подозрение властей (Сибирь в эти годы была закрыта для иностранных учёных). Исследователю не продлили визу, и он уехал в Швецию через Эстонию. Может быть, этим спас свою жизнь. Неизвестно еще, как сложилась бы судьба немецкого исследователя в СССР с началом Второй мировой войны.

На родине

Домой в Германию он вернется только в 1946 году, когда нацисты будут разгромлены. Привезенный из путешествия по Сибири материал требовал обобщения, и исследователь приступил к его обработке. После возвращения на родину в ГДР он работает сначала профессором финно‐угорской кафедры, деканом филологического факультета, затем – директором финно‐угорского института Берлинского университета им. Гумбольдта.  

В своих работах Вольфганг Штейниц представил диалектную картину хантыйского языка. С трудов Штейница получает широкое распространение тенденция делить все хантыйские диалекты на три группы: северную, южную и восточную. Штейницем опубликовано более 400 научных работ, среди них статьи, монографии по фонетике и морфологии финно‐угорских, хантыйского и мансийского языков. 

Штейниц в конце 1950‐х годов начал работу над хантыйско‐немецким словарем «Диалектологический и этимологический словарь хантыйского языка». Он даже приезжал в командировку в Ленинградское отделение Института языкознания Академии наук СССР для работы со словарем. Исследователь встретился со своими учениками Н.И. Терешкиным, написавшим монографию «Очерки диалектов хантыйского языка», редактором издательства «Просвещение» Ю.Н.Русской, издавшей «Самоучитель хантыйского языка (казымский диалект)»…

Он мечтал еще побывать в Сибири, на Оби. Но не случилось.

В 1967 году Вольфганг Штейниц умер от инфаркта: ему было 62 года.

Евдокия Нёмысова, исследователь хантыйского языка, заслуженный учитель России:  

Мы, представители народа ханты и манси, многим обязаны Вольфгангу Штейницу, как ученому, сохранившему в своих трудах имена наших родственников, земляков, и рассказанные ими сказки, песни, рассказы, написавшему первые грамматики по диалектам хантыйского языка: грамматика шеркальского и сыньского диалектов. Он учил нас быть терпеливыми и работать тщательно. Вольфганг Штейниц живет в благодарной памяти хантыйского и мансийского народов.

«Твое красивое и простое имя я бы высек на березовой коре»,– так у нас о нем говорят.

Ольга Буксина