29 мая исполняется 60 лет Самотлорскому месторождению. У каждого, кому довелось поработать в Нижневартовске, свой Самотлор. Сегодня своими воспоминаниями делится Сергей Павлович Барышников.

Открытие века

Край, в котором мне довелось родиться, в середине ХХ века неожиданно прогремел на весь мир.

Слово «нефть» перевернуло привычный уклад затерянных в сибирском бездорожье неприглядных деревень, разбросанных среди вековечной тайги и болотной топи редких стойбищ народов ханты и манси. Мерное дыхание югорского края, неторопливое течение жизни старожильческого населения разбудили бодрые прогнозы геологов: недра Западной Сибири богаты нефтью! И началось!

В Ханты – Мансийский округ, в Тюменскую область поехал народ со всего Советского Союза. Кто за рублем, кто за романтикой, кто из любопытства: какой он там, Север?!

А мне и ехать «за туманом и за запахом тайги» никуда не надо было. Я здесь родился. Можно сказать, с детства оказался в эпицентре событий, в водовороте происходящих перемен. Повезло так повезло! Мне и до Самотлора было рукой подать!

«Вся моя молодость прошла в атмосфере нефти и газа», – эти слова приписывают Виктору Степановичу Черномырдину, который так легко рождал афоризмы. Эти же слова могу повторить и я!

Да разве одна молодость прошла в этой атмосфере? Бо́льшая часть жизни связана с Югрой, с добычей нефти, освоением месторождений, как часто пишут газеты, «в суровых условиях Севера».

Север суров, но и нежен одновременно, если это твоя родина или стала твоей. Меня смущает выражение «покорять Север». Мы его не покоряли, а обустраивали так, чтобы человеку в высоких широтах было теплее, уютнее и удобнее жить, рожать детей, строить планы. Чувствовать себя счастливым… Покоряли мы обстоятельства, препятствующие нашему желанию преобразовывать наш край, который стал домом ещё для десятков тысяч семей, приехавших на освоение северных просторов.

В 1965 году, когда был открыт Самотлор, я еще учился в школе. Если бы кто-нибудь мне тогда сказал, что я буду работать на Самотлорском месторождении, наверное, сильно удивился бы.

…Май 1965 года, когда разведочная скважина Р–1, пробуренная бригадой Григория Норкина, дала первую самотлорскую нефть, вошел в историю побед сибирских геологов. Тогда весь мир облетела сенсационная новость – в Советском Союзе открыли уникальное месторождение «черного золота». Первый фонтан нефти на территории Нижневартовского района свидетельствовал об открытии самого крупного в СССР месторождения – Самотлорского. А 2 апреля 1969 года была запущена эксплуатационная скважина № 200, пробуренная бригадой С. А. Повха.

Я тогда учился уже на первом курсе Тюменского индустриального института. Но и будучи студентом – первокурсником «индуса» еще не представлял, что свяжу свою судьбу с Самотлором. Всё случилось позже.

12 января 1969 года на слете молодых нефтяников области, который проходил в Нефтеюганске, начальник «Главтюменьнефтегаза» В.И. Муравленко сказал в своем выступлении: «Самотлор – это великолепное будущее Тюменской области».

Как окажется позже, это и мое будущее.

Слово «Самотлор» вошло в мою жизнь неожиданно, но, с другой стороны, в любой неожиданности есть закономерность.

В нашей общежитской комнате Тюменского индустриального института был телевизор. Это обстоятельство многое решило в моей судьбе. Где-то курсе на третьем, в самом начале 1971 года, краем уха услышал доносившуюся из телевизора новость. Диктор Центрального телевидения сообщил, что в Нижневартовске на Самотлоре на нефтяном промысле №1 пущена в эксплуатацию первая в нефтяной отрасли система телемеханики ПАТ «Нефтяник».

– На Самотлор поеду работать, – сказал я, натягивая брюки. Кажется, на мое заявление никто в комнате и не обратил внимание. Да я и сам вскоре забыл о своем выборе. Жизнь шла по своим привычным рельсам.

Согласно существующей тогда системе распределения будущих выпускников уже в конце четвертого курса «приписывали» по месту будущей работы. «Продавцами» были наши преподаватели во главе с деканом В.А. Шпилевым, «покупателями» – руководство крупных заводов, нефтяных управлений и объединений. Каждый из нас заходил в кабинет, где сидела комиссия, и вытягивал, можно сказать, лотерейный билет. Всем хотелось, чтобы он был счастливым.

Перед дверью, за которой сидела комиссия, были вывешены списки.

Рабочих мест было много: для 70 выпускников трех наших групп специальности «Автоматика и Телемеханика» работодатели подготовили более чем 100 мест. И студенты имели право выбирать. Разумеется, лучшие места получали лучшие студенты. Как оказалось, у меня был наивысший балл (сумма оценок за все экзамены), поэтому я шел первый. При беглом просмотре списка мест распределения я вдруг увидел НГДУ «Нижневартовскнефть» им. В.И. Ленина.

Ну разве это не судьба? Я сразу вспомнил тот телевизионный репортаж и былую решимость поехать на Самотлор, которую я продемонстрировал 1,5 года назад, сидя на общежитской кровати.

На другие позиции я больше не смотрел. Еду в Нижневартовск!

В начале декабря 1972 года я приехал на трехмесячную преддипломную практику по месту распределения. Вот там увидел своими глазами эту систему телемеханики, обрел новых друзей, познакомился со своими будущими коллегами по работе (Рауф Сафаров, Владимир Тихонов, Анатолий Денисов, Геннадий Лопаткин и др.) и просто узнал, что такое нефтяной промысел на севере Западной Сибири.

На практику в Нижневартовск

Нижневартовск образца 1972 года, в который я попал на преддипломную практику, представлял из себя новорожденный город: ему было всего лишь несколько месяцев. 9 марта 1972 года рабочему поселку решением президиума Верховного Совета РСФСР только присвоили статус города. В то время в нем проживало 23 тысячи жителей. В том же году в октябре было открыто воздушное сообщение по маршруту Нижневартовск – Москва.

Столица Самотлора жила в ожидании перемен. Уже три года шло промышленное освоение Самотлора. Архитекторы к этому времени придумали генеральный план застройки Нижневартовска. План предусматривал строительство городского центра и шести микрорайонов, рассчитанных на 50 тысяч жителей. Как говорили местные жители, на нефти как на дрожжах стал расти Нижневартовск. По реке оживленно шли баржи с грузами. Город был молодой, почти без пенсионеров: это бросалось в глаза. Средний возраст его жителей в начале семидесятых годов составлял всего лишь 23 года. В Тюмени может быть и было комфортнее, но Нижневартовск молодым подходил, наверное, больше.

Как-то мне в руки попалась информация Нижневартовского статистического управления: «Ежемесячно справляется 60 – 70 свадеб. Рождаемость – 29–30 малышей на тысячу жителей». Свадебные картежи непременно неслись по бетонке к памятной стеле 1-ой скважины Самотлора, установленной на 30-м километре от города около дожимной насосной станции -3 (ДНС-3) контрольно-сборного пункта- 3 (КСП-3) на берегу озера. А пока не положили бетонку, перемещались вартовчане преимущественно на вездеходах. Некоторым жителям Вартовска, когда вода поднималась, приходилось на катере добираться до работы. Но никто не жаловался. Неустроенный быт переносили легко, я бы сказал, шутя.

На преддипломной практике, а проходила она с декабря по февраль, я приложил максимум усилий, и, как сказали мои старшие товарищи, «проявил заинтересованность и творческий подход». Стажироваться меня отправили в цех автоматизации НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина на участок №1, возглавляемый Владимиром Григорьевичем Тихоновым. Здесь, на ДНС-1, еще доводили до ума первый ПАТ «Нефтяник», увиденный мною по телевизору. Бывал я и на ДНС-2.

Мне повезло с наставниками. Работал вместе с Геннадием Лопаткиным, братьями Валерием и Сергеем Удовенко. Познакомился с наладчиками системы телемеханики – Валерием Михеевым, Рауфом Сафаровым, а также с нефтяниками: Виктором Николаевичем Ивановым– начальником промысла, Евгением Васильевичем Большагиным – мастером по добыче нефти и газа, Александром Ивановичем Суздальцевым– оператором по добыче нефти и газа, и многими другими.

Время на практике зря не терял. За три месяца многое изучил.

В добыче нефти – работу автоматизированной групповой замерной установки (АГЗУ) «Спутник-1500», блок местной автоматики (БМА), аппаратуру контролируемого пункта, систему телемеханики ТМ-600 (ПАТ «Нефтяник»).

В системе поддержания пластового давления (ППД) – водораспределительные гребенки; насосные агрегаты и аппаратуру АБН (Автоматика блочных насосных агрегатов).

Я уже рассказывал, как в один из выходных дней в начале 1973 года я на лыжне познакомился с Владимиром Уриеловичем Литваковым. Я был еще студентом, а он уже главным геологом НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина. Наше общение продолжилось, когда уже защитив диплом, я приехал в Нижневартовск на постоянную работу. Часто после лыжных забегов в парке, напротив первой автостанции, мы подолгу разговаривали. Я с интересом слушал его рассказы о том, как залегает нефть, о многопластовой структуре Самотлорского месторождения, о методах его разработки, о законтурном, внутриконтурном заводнении и водонефтяном контакте. Уже тогда я начинал понимать важность и необходимость правильного и надежного контроля за разработкой месторождения. Догадывался, что без современных средств автоматизации, которые дают оперативную информацию о дебитах скважин, осуществлять такой контроль почти невозможно. Таким образом, значимость той специальности, которой я обучался в институте, в моих глазах с каждым днем только росла. Так что первые шаги на Самотлоре еще раз убедили меня в правильности выбранного пути. За автоматикой – будущее. В этом я нисколько не сомневался.

Владимир Уриелевич инициировал внедрение в практику новых технологий и методов повышения нефтеотдачи. Умение быстро принимать стратегически правильные решения, доводить начатое дело до конца сделало Владимира Уриелевича Литвакова легендой нефтяной отрасли. Его имя увековечено на стеле в честь первой скважины Р-1 на Самотлорском месторождении.

Производственная практика помогла мне определиться с темой диплома. К сожалению, не могу вспомнить кто мне ее подсказал, может, сам надумал, но в итоге все получилось, как говорится, «вовремя и кстати». Тему выбрал с учетом будущей практической деятельности. Содержание проекта «Телемеханизация II-й очереди Самотлорского месторождения» я продумал очень тщательно, особенно специальную расчетную часть «Выбор и расчет частотного избирателя аппаратуры КП (контролируемого пункта) куста скважин». Для выполнения работы мне пришлось еще дважды слетать в Нижневартовск .

Дипломный проект я защитил очень хорошо. Комиссия отдельно отметила серьезность проработки и особенно целенаправленность темы и содержания проекта с учетом конкретной перспективы предстоящей работы по месту распределения.

Принимал меня на работу в 1973 году Роман Иванович Кузоваткин, начальник НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина.

Кузоваткин – фигура легендарная, но я тогда еще не представлял масштаб этого человека. Нефтяники в какой-то момент будто забыли его имя и стали называть «Самотлор Иванович». Кузоваткина это не обижало. Он свыкся и сросся со своим делом, став частью этого озера, этих болот, в которых вязла техника, этих кладовых, к которым, чтобы подобраться, надо съесть пуд соли. «Самотлор Иванович» подбирал ключи к недрам, а заодно и к суровым смекалистым мужикам, приехавшим на заработки. Каждый второй возвращался на большую землю, но с теми, кто остался, Роман Иванович шел на штурм Самотлора каждый день.

В 1968 году Кузоваткин возглавил НГДУ «Мегионнефть», а в 1970-м «Нижневартовскнефть». Он был главным по Самотлору, а это говорило само за себя.

Мне рассказывали, что, когда к Кузоваткину зачастили журналисты, он их сразу отправлял на объект. Месторождение было всего в нескольких километрах от Нижневартовска. К нему уже проложили бетонную дорогу, разрезавшую уходящее почти до горизонта болото. В этих топях можно было заметить торчащие ковши экскаваторов и буровые. Экскаваторы тонули, а буровые стояли.

Кузоваткин не любил победных рапортов. Не видел смысла в барабанном бое. Он понимал: Самотлор нельзя осваивать так, как разрабатывались другие месторождения. Оно уникально во всем: и по запасам, и по геологическому строению. В мире таких больше нет!

На Самотлорском месторождении впервые был применен блочно-комплексный способ сооружения объектов нефтедобычи, сокративший сроки их возведения в три раза. Под руководством Кузоваткина был освоен газлифтный метод эксплуатации, позволивший существенно повысить нефтеотдачу пластов. За разработку и внедрение новых высокоэффективных научно-технических и инженерных решений освоения в короткие сроки нефтяного месторождения «Самотлор» Роман Иванович был удостоен звания лауреата Государственной премии.  

Спустя годы я осознал с кем же мне довелось общаться в жизни. А в начале 1974 года я ждал от Романа Ивановича серьезного нагоняя. Тогда я трудился слесарем КИПиА на КНС-4. Набегавшись за день из машинного зала в операторные КИПиА, начальника КНС, где стояли приборы, промочив валенки насквозь, я для просушки снял их и поставил на батарею, а сам, сидя на стуле, прижавшись к теплой стене, крепко уснул. Все это было в будке КИПиА, где стоял вторичный прибор учета общего расхода воды, поступающей на КНС-4. Надо сказать, будка стояла очень неудобно, как раз на въезде на территорию кустовой насосной станции. Вдруг в какой-то момент открывается дверь, и я отчетливо слышу голос Кузоваткина: «Что, спишь?». Я, едва открыв глаза, пробормотал почти во сне: «Да, сплю». «Ну спи, спи» -–прозвучало в ответ, и дверь закрылась.

«Что это было?» – через секунду подумал я, приходя в себя. Потом не без тревоги рассказал об этом своему начальнику участка. Тот меня успокоил. Надо сказать, никаких «репрессий», и правда, не последовало.

Через много лет мы стали плотно общаться с Романом Ивановичем. Это были уже времена рыночной экономики. Кузоваткин на ту пору работал первым заместителем Сибирского научно-исследовательского института нефтяной промышленности в Тюмени, затем возглавил Сибирскую инновационную нефтяную корпорацию. Мы часто встречались на борту самолетов, когда летали по маршруту Москва-Тюмень-Москва. Оказывались порой вместе в Лондоне на ежегодных нефтяных неделях «IP Week». Много времени проводили в неторопливых многочасовых беседах. Мне были интересны его оценки случившегося с нашей страной, воспоминания о том, что было сделано в1960-1980-е годы на Тюменском Севере, и особенно на Самотлоре.  

К сожалению, Роман Иванович ушел из жизни очень рано. Сказались тяготы напряженной, ответственной работы, морально-психологический надрыв последних лет. О многом хотелось бы с ним еще поговорить, многое обсудить…

Из слесарей в инженеры

Факел Самотлора, 1974г. Инженер-технолог цеха автоматизации и производства НГДУ «Нижневартовскнефть» им.В.И.Ленина Сергей Барышников

Проработал я слесарем КИПиА почти год, а с 1 сентября 1974 года меня назначили инженером-технологом в составе районной инженерно-технологической службы (РИТС-1), так как в цехе автоматизации производства (ЦАПе) не было вакансий.  

Будучи инженер-технологом, я год отработал на комплексном сборном пункте-3 (КСП-3), расположенном на берегу озера Самотлор, в самом центре месторождения. Возглавляя бригаду слесарей КИПиА, отвечал за внедрение и работу средств автоматизации по контролю за работой фонда скважин цеха по добыче нефти и газа №3 (ЦДНГ-3). Эта работа полностью отвечала теме дипломного проекта и тем, чем занимался на практике.

В тот период мы внедрили новую, модернизированную систему телемеханики ТМ-600М, являющуюся логическим развитием старой ПАТ «Нефтяник». Кроме того, строились кабельные линии телемеханики на все кусты скважин, активно расширялись КСП и КНС.

Именно в тот период, в самом начале своей производственной деятельности, я познакомился с Геннадием Иосифовичем Орловым, начальником ЦДНГ-3. Объекты этого цеха добычи располагались в самом центре Самотлора, а диспетчерский пункт цеха - на КСП-3 на берегу озера, рядом с первой скважиной «Самотлора» № Р-1. Из всех цехов добычи, которые я знал, на мой взгляд, этот был самый организованный, укомплектованный лучшими кадрами цех. Здесь решались важные задачи по обустройству и обеспечению грамотной разработки центральной части Самотлорского месторождения.

С Геннадием Иосифовичем мне посчастливилось работать и в НГДУ «Белозернефть», когда его назначили сначала главным инженером, а затем начальником НГДУ.

Мы с ним даже жили в одном подъезде, и потому наше общение не ограничивалось лишь рабочим временем.

Геннадий Иосифович был прост в общении, строг и справедлив в работе. Не помню, чтобы он совершил какой-то поступок, заставивший меня усомниться в его человеческой порядочности. Профессионал, привыкший иметь дело с профессионалами.  

В том же 1974 году я познакомился с Николаем Яковлевичем Медведевым, старшим геологом промысла.

К сожалению, его тоже уже нет с нами. Жизнь Николая Яковлевича оборвалась трагически: 2 апреля 2012 года заслуженный геолог, член совета директоров «Сургутнефтегаза» погиб в авиакатастрофе. Ему было 69 лет, из них нефтегазовой отрасли он посвятил более 40. Благодаря ему в Западной и Восточной Сибири открыто несколько месторождений, создан крупный научный центр – Тюменское отделение НИПИнефть в г. Сургуте.  

Н.Я. Медведев был примером для меня в деле организации контроля за фондом скважин с помощью средств автоматизации.  

Для нас важно было добиться 100%-го автоматического обеспечения контроля за каждой скважиной, рукописные отчеты бригадиров и начальников цехов добычи – это был уже вчерашний день. В Николае Яковлевиче меня поражал профессионализм, спокойствие и убедительность в работе с мастерами по добыче. Я учился у него быть внимательным, ответственным и даже скрупулезным в обеспечении правдивости информации по автоматическим замерам фонда скважин нашего цеха на КСП-3.

В 1975 году я был назначен начальником участка на комплексном сборном пункте КСП-9, ответственным за обеспечение контроля за фондом скважин комсомольско-молодежного коллектива цеха добычи нефти газа ЦДНГ-4 во главе с Сергеем Викторовичем Муравленко. Я также отвечал за работу средств автоматизации активно развивающихся объектов подготовки и перекачки нефти КСП-9 и уже известных водозабора «ВАХ», КНС-9, КНС-17. Наш участок, входящий в состав цеха автоматизации производства НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина, состоял из двух бригад во главе с мастерами. Также была запущена система телемеханики ТМ-600М, хотя в дальнейшем внедрялись еще более совершенные ТМ-620.

Все комплексные сборные пункты, в том числе КСП-9, привязанные территориально системой трубопроводов к фонду скважин, то есть к добываемой нефти того или иного цеха добычи нефти и газа, входили административно и территориально в состав того или иного цеха подготовки и перекачки нефти (ЦППН). Комплексные сборные пункты в составе ЦППН обеспечивали первичную очистку поступающей со скважин нефти от газа, воды, механических примесей для дальнейшей перекачки нефти на Белозерный центральный товарный парк, где проходила окончательная очистка нефти от солей, воды, механических примесей, газа и прочей нечисти и сдача через товарный узел учета в систему АК «Транснефть» для дальнейшей поставки на нефтеперерабатывающие заводы России или на экспорт. Весь процесс был автоматизирован и постоянно модернизировался.

Начальник цеха автоматизации производства НГДУ «Белозернефть» Сергей Геннадьевич Петров (слева) и два его заместителя: Сергей Павлович Барышников и Владимир Алексеевич Корчагин (справа)

В ноябре 1976 года Сергей Петров пригласил меня продолжить работу вместе. Он тогда возглавил цех автоматизации производства нового, отделившегося от НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина НГДУ «Белозернефть», и ему нужен бы заместитель.  

Сергей Геннадьевич Петров прибыл к нам в 1974 году из Урая на должность заместителя начальника цеха автоматизации производства (ЦАП) по приглашению главного инженера НГДУ «Нижневартовскнефть» имени В.И. Ленина – Федора Николаевича Маричева, прибывшего накануне также из Урая.

При создании нового НГДУ «Белозернефть» Ф.Н Маричев, начальник нового НГДУ, назначил С.Г. Петрова начальником цеха автоматизации производства.

Новое НГДУ было выделено из «Нижневартовскнефти» с северной частью Самотлорского месторождения и всех Северных месторождений НГДУ им. Ленина. В «Белозернефть» вошел Белозерный центральный товарный парк, представляющий собой целый завод по окончательной подготовке нефти с обезвоживанием, обессоливанием и сдачей товарной нефти в систему магистральных нефтепроводов государственной компании «Транснефть».

Когда я стал начальником цеха, на этом участке уже работало 38 прибористов (по 19 человек в вахте), приглашенных с Омского нефтеперерабатывающего завода.

В должности заместителя начальника цеха автоматизации я отвечал за эксплуатацию средств автоматизации всех объектов добычи нефти НГДУ, а также за технику безопасности, противопожарную и электробезопасность.

На протяжении многих лет наш цех был флагманом в НГДУ «Белозернефть» практически во всем. В кабинете начальника цеха стояло до четырех переходящих Красных знамен за соцсоревнование. Награждали нас за производственную деятельность, профсоюзную, культурную и спортивно-массовую работу, за участие в «Эстафете ударных дел».

С ростом НГДУ, увеличением количества технологических объектов, внедрением новых методов добычи рос и коллектив цеха автоматизации. У начальника цеха было на тот момент четыре заместителя. К сожалению, троих из них уже нет в живых. Память о Владимире Алексеевиче Корчагине, Александре Семеновиче Ларичеве, Владимире Сергеевиче Мироновском всегда в моем сердце.

Там рождались биографии

…Самотлор  стал местом рождения достойных биографий. Сколько имен- сотни, тысячи!- тех, кто связал свою жизнь и профессиональную биографию с Самотлором. И в Югорском землячестве самотлорцы - костяк нашего сообщества. 

Легендарный буровой мастер, Герой Соцтруда Геннадий Михайлович Левин; генеральный директор ПО «Нижневартовскнефтегаз» (1980-1984 гг.) Федор Николаевич Маричев; главный инженер, управляющий трестом «Нижневартовскнефтегеофизика» (1981-1987 гг.) Валерий Зайнуллович Гарипов; начальник УБР ПО «Нижневартовскнефтегаз» (1987-1993 гг.), начальник НГДУ «Мегионнефть» (1993-1995 гг) РФ Анатолий Васильевич Фомин; главный инженер, первый заместитель генерального директора производственного объединения "Нижневартовскнефтегаз" ( 1989-1992гг.)  Владимир Анатольевич Никишин; почетный нефтяник РФ Сергей Сергеевич Лепилин; и, конечно, председатель Союза нефтегазопромышленников РФ Юрий Константинович Шафраник… Нам есть что вспомнить о годах освоения Самотлора, которые стали  для каждого из нас  судьбоносными. 

К сожалению, время неумолимо. Мы тяжело переживаем недавний  уход из жизни наших товарищей-самотлорцев Виктора Иоганесовича Отта, Леонида Георгиевича Титова, с именами которых связаны весомые достижения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Самотлор был нашей семьей и школой жизни. И поэтому так ранит сердце каждая утрата. Наш долг - сохранить историю Самотлора во всех деталях и подробностях, в биографиях тех, кому посчастливилось осуществлять этот масштабный проект, которому не было аналогов в мире.

С праздником, дорогие самотлорцы! С днем рождения, Самотлор!

Сергей Барышников