Как мы ранее сообщали, в сентябре на фасаде Музея геологии, нефти и газа в г.Ханты-Мансийске торжественно открыли памятный знак в честь Виктора Иоганесовича Отта.

Зажигать «звезды» в честь легендарных личностей и трудовых коллективов, внесших значительный вклад в развитие региона, стало в Югре доброй традицией.   

Виктор Иоганесович ушел из жизни на 75-м году жизни 18 сентября 2022 года. В память о выдающемся нефтянике и замечательном человеке друзья и коллеги решили написать книгу – «Председатель нефтяной промышленности России». Виктор Отт в воспоминаниях коллег и друзей».

«Эта книга о Человеке, Гражданине, Нефтянике, Государственном деятеле. Это книга о Викторе Отте – каким его запомнили его друзья и сослуживцы, работавшие вместе с ним на Самотлоре, Тенгизе, в Минтопэнерго России, Роснефти, Стройтрансгазе. Это книга о Нефтянике в третьем поколении и Профессионале с Большой буквы, который посвятил 14 лет жизни освоению Самотлора. Отт внедрял на этом уникальном месторождении (оно давало на пике немыслимые 159 млн тонн в год – четверть добычи нефти в стране) первый в СССР крупномасштабный газлифтный комплекс, который обеспечил четверть добычи Самотлора. Отт вырос здесь до руководителя объединения, которое обеспечивало 30% добычи нефти в стране. Он был одной из тех ключевых фигур, кто в 1970-1980-е гг. создавал становой хребет советской экономики – нефтяную отрасль Западной Сибири, а затем в 1990-е гг. – новую структуру нефтяной отрасли экономики российской,  будучи одним из ключевых авторов Указа 1403 от 1992 г., сформировавшего систему ВИНК в РФ», – подчеркивают инициаторы  и составители книги В.З. Гарипов и А.А. Конопляник.

С выбором названия книги вопросов у составителей не возникло. Как-то в одном из официальных документов девяностых годов случилась опечатка, и в названии должности В.И. Отта «Председатель Комитета нефтяной промышленности России» слово «Комитета» было пропущено.  С тех пор коллеги и друзья  порой к нему так и обращались. «Такого титула нет  и уже  не будет ни у кого другого в отрасли, в стране, в мире», – читаем в предисловии.

Согласимся с авторами книги: «…лучший способ сохранить добрую память об ушедшем друге («Знаете, каким он парнем был!») – это дать возможность его родным и близким, друзьям и коллегам, высказаться о нем, зафиксировать и собрать воедино эти воспоминания».

Книга вышла из печати совсем недавно, ко дню памяти В.И. Отта. Воспоминаниями поделились Г.И. Шмаль, Ю.К. Шафраник, С.П. Барышников, Д.Г. Антониади,  Ф.Н. Маричев, Л.Г. Титов, В.О. Палий,  В.И. Калюжный, А.В. Фомин, В.А. Гардт и др. На сайте мы решили опубликовать отрывки из этой книги. Уверены, что земляки, хорошо знавшие Виктора Иоганесовича, с интересом прочтут страницы этой книги, вновь оказавшись в орбите его обаяния, интеллекта и человеческого тепла.

О себе, учителях, Самотлоре

(Из автобиографии  В.И. Отта)

Я родился в 1948 году в семье нефтяников. Отец – Отт Иоганес Иоганесович – работал оператором по добыче нефти в нефтепромысловом управлении «Кинельнефть» (г. Похвистнево Куйбышевской обл.). Там же, в качестве машиниста нефтеперекачивающей станции, работал и мой дед – Отт Иоганес Генрихович.

В начале жизненного пути

С малых лет я видел нефтяные скважины и катался на деревянных тягах группового привода станков-качалок. Поэтому передо мной не стоял вопрос: кем быть? После окончания школы в 1966 году поступил в Куйбышевский политехнический институт им. В.В. Куйбышева на нефтяной факультет, который закончил в 1972 году, получив квалификацию горного инженера по технологии и комплексной механизации разработки нефтяных и газовых месторождений.

Всегда вместе. С женой Татьяной

Проработав оператором и старшим технологом по добыче нефти в НГДУ «Первомайнефть» (г. Отрадный, Куйбышевской обл.) производственного объединения «Куйбышевнефть», в конце 1975 года я переехал в г. Нижневартовск. При поступлении на работу в НГДУ «Нижневартовскнефть» им. В.И. Ленина я был приглашен для собеседования к главному инженеру Федору Николаевичу Маричеву и начальнику ГИТС Василию Егоровичу Добрынину. Знакомство с Самотлором началось с КСП-10, на который я ехал по бесконечной, как мне показалось, бетонной дороге, прорубленной через зимний лес. Здесь я встретил своих будущих наставников-начальников: Орлова Геннадия Иосифовича, Силаева Александра Михайловича, Иванова Виктора Николаевича и моих будущих соратников: Королева Сергея Владимировича, Шибакина Сергея Николаевича, Захарова Леонида Григорьевича и многих, многих других тружеников Самотлора. В 1978 году решением руководства объединения «Нижневартовскнефтегаз» в лице главного инженера Ф.Н. Маричева я был «отлучен» от Самотлора и назначен главным инженером НГДУ «Покачевнефть», начальником которого был всем известный Равгат Миниханович Закиров. Это было время освоения новых месторождений. В 1981 году, теперь уже генеральным директором объединения «Нижневартовскнефтегаз» Ф.Н. Маричевым, было принято решение о моем возвращении на Самотлор. Начиналось строительство и создание уникального, грандиозного по масштабам газлифтного комплекса Самотлорского месторождения. До этого такой сложности и такой единичной мощности газовых компрессорных станций на Самотлоре не строили и не эксплуатировали. За три с половиной года было введено 11 компрессорных станций на новом для нефтяников импортном – французском и японском – оборудовании. Газлифтный комплекс, после завершения его строительства, обеспечивал более 25% добычи нефти Самотлора. Именно этим определялась значимость безостановочной работы комплекса и мера ответственности каждого работника газлифтного управления. В 1984 году мне предложили вернуться из «газовиков» в нефтяники и возглавить вновь образованное НГДУ «Черногорнефть», которому было поручено осваивать северо-восточную часть Самотлорского месторождения. Через год был назначен главным инженером и еще через полтора года – генеральным директором ПО «Нижневартовск нефтегаз», добывавшего к этому времени почти каждую третью тонну нефти в Советском Союзе. Пришлось приложить немало сил для того, чтобы вывести объединение на плановую суточную добычу, ликвидировать допущенное отставание и выполнить повышенные социалистические обязательства. Усилия оправдали ожидания: в 1987 году нефтяники Нижневартовска добыли более 2,5 млн тонн сверхплановой нефти. Всего в 1987 году добыча нефти в стране составила фантастические 624 млн тонн, из них 410 млн тонн добыли нефтяники Западной Сибири. Здесь считаю нужным высказаться о целесообразности объемов нефтедобычи. И сейчас считаю, и тогда говорил, что планы, которые с каждой пятилеткой становились всё более грандиозными, не соответствовали политике разумной   разработки недр. Тот же Самотлор – жемчужину, основное место рождение в Советском Союзе, с объемом запасов 3 млрд тонн (такого нигде в стране больше нет!) – мы перегрузили. Не скажу, что загубили, но перегрузили основательно. Уровень добычи нефти по проекту там был порядка 100–120 млн тонн в год – это колоссальная цифра, но его вывели больше чем за 150 млн. Конечно, перебор. Неслучайно сегодня на Самотлоре объем нефтедобычи не выше 20–22 млн тонн в год при предельно большой обводненности. В 1980-е в Главтюменнефтегазе был в ходу такой термин – «предельщики». Уже в открытую говорили о том, что не хватает технологической и инфраструктурной базы, чтобы выполнять бесконечно нарастающие планы. В 1988 году, после того как мне, генеральному директору «Нижневартовскнефтегаза», предложили в сентябре принять дополнительный план в 5 млн тонн, я счел необходимым не согласиться, понимая, что выполнить эту задачу в сложившихся условиях невозможно. В производственном объединении дело закончилось сменой руководства, для меня – далекой командировкой, но дополнительные обязательства так и не были исполнены… Все то, чему меня научили Самотлор, Нижневартовск и мои учителя, сослужило мне добрую, неоценимую помощь во всей моей дальнейшей работе, и я им безмерно благодарен и обязан всей своей профессиональной судьбой нефтяника. В 1990-х годах начался новый период в моей жизни: я работал главным инженером объединения «Тенгизнефтегаз» (1989–1991), председателем Комитета нефтяной и газовой промышленности Министерства топлива и энергетики России (1992–1993), первым вице-президентом государственной нефтяной компании «Роснефть» (1993–1996) и первым заместителем министра Минтопэнерго России (1996–1998). Также я являлся руководителем с российской стороны крупного международного проекта по строительству «Каспийского трубопроводного консорциума», организовывал освоение новых нефтегазовых регионов в Оренбургской и Астраханской областях, участвовал в проектах по добыче нефти и газа, строительству нефтепромысловых объектов за рубежом.... Это не только моя автобиография. Это часть легендарной биографии Самотлора и Нижневартовска. И славных биографий всех людей, посвятивших свои лучшие, молодые годы служению делу, нефти, Самотлору, Нижневартовску и Отчизне! Я горд и счастлив тем, что жил и работал рядом с ними, в одном строю!

С делегацией индийской национальной нефтяной компании

Человек слова

(Из воспоминаний В.А. Никишина)   

18 сентября 2022 года утром зазвонил телефон, звонок был от В.З. Гарипова. Валерий Зайнуллович звонил не часто, поэтому в голове мелькнуло: что-то случилось. Разговор был коротким: умер Виктор, надо поехать на местное Обуховское кладбище и с директором выбрать место для захоронения... На душе стало тоскливо и тяжело, с уходом Виктора уходила большая, самая интересная часть жизни, связанная с Западной Сибирью и освоением нефтяного гиганта – Самотлорского месторождения. С Виктором Иоганесовичем Оттом мы знакомы давно, потому что росли и учились в одном небольшом городе Отрадном, неофициальной нефтяной столице Куйбышевской области. Через нефтяные предприятия Отрадного прошла целая когорта руководителей нефтяной промышленности Западной Сибири первой величины, таких как Кузоваткин Р.И., Аржанов Ф.Г., Дунаев Н.П., Иванов В.Н., Секерин В.М., Закиров Р.М., Алиев В.С. и многие другие. Там же трудились буровые мастера – Герои Социалистического Труда Агафонов В.М., Лёвин Г.М., Подшивайлов Г.Т., Сабирзянов А.С., Фёклов И.Г. Поэтому жить в Отрадном и не стать нефтяником было практически невозможно, тем более что у Виктора и дед, и отец были нефтяниками. Жили мы с Виктором в одном районе города, на 40-м квартале, на соседних улицах: он – на ул. Отрадная, я – на ул. Гайдара, но лично знакомы не были, потому что учились в разных школах, да и разница в возрасте в пять лет сказывалась. Хотя оказались мы оба в Нижневартовске в 1975 году практически одновременно: я в августе на преддипломной практике, а Виктор в конце года уже для постоянной работы. Работали на предприятиях производственного объединения «Нижневартовскнефтегаз», часто встречались и взаимодействовали по производственным вопросам. Особо памятной стала первая половина 1984 года, когда полным ходом завершалось строительство Газлифтного комплекса на Самотлоре и осуществлялся массовый перевод скважин с фонтанного способа добычи на механизированный, газлифтный способ. Проект мирового масштаба, когда одновременно шло строительство трех-четырех компрессорных станций (КС) и происходил перевод в год до 500 скважин на газлифт. Виктор к тому времени уже третий год возглавлял Управление по компримированию газа, практически «расстрельная» должность. Каждое утро начиналось с телефонных звонков начальников и главных инженеров трех нефтегазодобывающих управлений с выяснением причин снижения давления газа в системе и о недополученных тоннах нефти. Надо отдать должное Виктору Иоганесовичу – он очень терпеливо и спокойно объяснял причины и говорил, какие меры будут приняты по каждому случаю, и за это пользовался заслуженным авторитетом у руководства Объединения и нефтегазодобывающих управлений. За три с половиной года был создан газлифтный комплекс из 11 компрессорных станций, обеспечивавший добычу нефти из почти 2 тысяч газлифтных скважин с суммарной 25%-ной долей от общего фонда скважин в целом по Самотлорскому месторождению и до сих пор не имеющий аналогов в миро вой нефтяной промышленности.Создано новое предприятие с полуторатысячным коллективом, обучены сотни сотрудников новым профессиям и технологиям.В осуществлении этого проекта огромный вклад и заслуги Виктора Иоганесовича. После назначения Виктора Иоганесовича главным инженером объединения «Нижневартовскнефтегаз» он стал моим непосредственным руководителем по инженерной службе. Времена были тяжелые, месторождение находилось на третьей, заключительной стадии разработки, и за время эксплуатации накопилось большое количество технологических и технических проблем. И несмотря на то, что 6-й очередью обустройства Самотлорского месторождения предусматривалось решить многие из этих проблем, как то: резервирование мощностей по подготовке нефти, газа и воды (дополнительными ДНС и КНС), уменьшение протяженности и диаметра трубопроводов, создание бригадных узлов учета и опорных пунктов, руководству аппарата Объединения и предприятий приходилось работать много и тяжело. Обычный рабочий день заканчивался после девяти часов вечера, а если были «гости» из Главтюменнефтегаза или Министерства нефтяной промышленности СССР, то далеко и за полночь. Выходные от обычных рабочих дней отличались только тем, что работать приходилось без обеда. Тем не менее никто на судьбу не жаловался, и люди продолжали трудиться с энтузиазмом и полной самоотдачей. Да и «разгрузить» ПО «Нижневартовскнефтегаз» ни одно из других производственных объединений СССР не могло, учитывая запредельные уровни добычи нефти. Доля Объединения в общей добыче нефти страны в иные годы составляла 30%. На Самотлорском месторождении по первому Плану разработки 1973 года, составленному ВНИИнефтью, предусматривался годовой уровень добычи в 100 млн тонн, а в конце 1970-х Проект разработки Самотлорского месторождения был пересмотрен до уровня в 150 млн тонн, по факту в 1980 году было добыто 154,8 млн тонн при общей добыче по стране 603 млн тонн нефти. Тем не менее, несмотря на все трудности, уже в 1986 году ПО «Нижневартовскнефтегаз» вышло на плановые уровни добычи, а в 1987 году было добыто 2,5 млн тонн сверхплановой нефти. К этому моменту Виктор Иоганесович уже работал в нем генеральным директором, а я получил «предложение» на повышение – поехать в г. Урай главным инженером вновь организуемого ПО «Урайнефтегаз». Отказываться от этого предложения не представлялось возможным, потому что два моих отказа уже были. На этом наша совместная работа прервалась на семь лет, хотя неформальные встречи происходили и в Нижневартовске, куда я вернулся, а Виктор Иоганесович приезжал в 1991 году в командировки в должности первого заместителя генерального директора – главного инженера НПО «Тюменьнефтегаз» и, как правило, раздевался у меня в кабинете. Мы всегда находили время на короткий разговор и чашку чая. Встретились и в Хьюстоне, куда меня забросила судьба на целый год, а Виктор Иоганесович приезжал в 1993 году в должности Председателя Комитета нефтяной промышленности в командировки, связанные с организацией КТК (Каспийского трубопроводного консорциума). В августе 1994 года мы вновь встретились в ГК «Роснефть» (впоследствии ОАО «НК Роснефть»), где Виктор Иоганесович работал первым вице-президентом и был ответственным за корпоративные вопросы и реализацию Указа Президента РФ №1403 от 17.11.1992 г. о реорганизации государственных предприятий в акционерные общества. Таких предприятий различной направленности и деятельности, оставшихся от бывшего Министерства нефтяной промышленности СССР, было более сотни. Административно они входили в состав ГК «Роснефть», и по каждому предприятию предстояло определить, подлежит оно акционированию или нет. Согласовать с заинтересованными министерствами, подготовить пакет уставных документов, подготовить и провести собрания. В общем, с такой кропотливой и чрезвычайно объемной работой мог справиться только В.И. Отт. Я в этот период, будучи в должности вице-президента, отвечал за развитие новых проектов и совместные предприятия с зарубежными компаниями. И часть моей деятельности была связана с получением одобрения различных органов управления компании: президента, правления, совета директоров, а в некоторых случаях и собрания акционеров, для обеспечения бесперебойной работы совместных предприятий. На протяжении двух лет с 1994 года по середину 1996 года мы встречались практически ежедневно. Много времени и внимания уходило на такие проекты, как Сахалин-1, КТК, «Полярное сияние», «Севералмаз», «Архангельскгеолдобыча» и прочие. С Виктором Иоганесовичем было трудно, но интересно работать. Я не помню ни одного документа или письма, которые он подписал бы с первого раза или без правок, даже косметических, внесенных своей рукой. Над серьезными документами работал всегда сам, внося правки своим каллиграфическим почерком. Решения принимал всегда взвешенно и долго обдумывая. Был кристально честным и принципиальным человеком и руководителем. Только один пример из далекого 1988 года, когда он категорически отказался от предложения руководства Главтюменнефтегаза принять в сентябре месяце ПО «Нижневартовскнефтегаз» «соцобязательства» в объеме 5 млн тонн дополнительной нефти, что стоило Виктору Иоганесовичу должности генерального директора самого крупного нефтедобывающего производственного объединения страны. В этом вся суть его личности: дал слово – обязан выполнить.

Во время визита председателя правительства Н.И. Рыжкова в Нижневартовск

Друзья мои…

(Из воспоминаний В.З. Гарипова)

Друзья мои… Этими словами Виктор Отт начинал или речь на совещании, или произносил какие-то важные вещи, или поздравлял людей с важными событиями, или произносил тост. Это всегда было очень трогательно и проникновенно… Я приехал в Нижневартовск в январе 1972 года и занимался далекими от контактов с нефтедобытчиками проблемами. Разрабатывал цифровые регистрирующие системы каротажа в скважинах, обработку на ЭВМ и т.п. Общался в основном с буровиками и геологами на скважинах Самотлора и других месторождений. В 1981 году меня назначили главным инженером треста «Нижневартовскнефтегеофизика», и с этого момента я общался и с добытчиками. В это же время Виктор начал заниматься газлифтом – это было самое новое и передовое направление в добыче, и Федор Николаевич Маричев (тогдашний гендиректор «Нижневартовскнефтегаза») понимал, кого он туда ставил. Тогда я услышал от Виктора слово «мандрель» и это – не ругательство. Ближе мы с ним познакомились, когда томские «варяги» приехали в «Нижневартовскнефтегаз» фактически разваливать Объединение, не понимая масштабов работы: тогда мы добывали около 200 млн тонн в год, а они приехали от добычи в 10 млн тонн в год. Это было страшное, тяжелое время для добытчиков, и у Виктора, работавшего главным инженером «Нижневартовскнефтегаза», хватало мужества и терпения с ними работать. К счастью, это продлилось недолго, и вскоре он сам возглавил «Нижневартовскнефтегаз». В 1987 году в январе я переехал в Москву в Миннефтепром СССР главным инженером Главка геофизики, и здесь у меня получился заочный контакт с Виктором, когда после его ухода с должности «нефтяного генерала» вследствие конфликта с Тюменским обкомом КПСС и руководством Главтюменнефтегаза и последовавшего за этим полугодового «отдыха» на Кубе в качестве советника Фиделя Кастро по нефти, он попросил В.Ю. Филановского забрать его оттуда. Фил направил его на самое тяжелое направление в отрасли – на Тенгиз главным инженером. ЦК Компартии Казахстана запросил у министерства характеристику-рекомендацию на Виктора. Выбор написать ее пал на меня, и я этим горжусь. Хотя не факт, что я сам писал характеристику, скорее всего это была стандартная заготовка парткома министерства, которую я подписал… С 1992 года, когда Виктор стал «Председателем нефтяной промышленности России» – Председателем Комитета нефтяной промышленности Минтопэнерго, мы с ним начали работать очень плотно. В то время я трудился в Госкомгеологии России, занимался геологоразведочными и геофизическими предприятиями. Зачастую надо было согласовывать с Комитетом назначения и увольнения руководителей, и мы с ним успешно это делали без скандалов и проволочек. Обычно это проходило по субботам, и после дел мы находили возможность пообщаться. В 1993 году Виктор стал первым вице-президентом компании «Роснефть», мы часто встречались с ним и обсуждали, в какие новые регионы России идти с освоением проектов для «Роснефти». Я уже в это время работал в Минтопэнерго и занимался в том числе новыми ресурсами и запасами нефти и газа в России. Очень жаль, что в то время «Роснефть» не стала сильной нефтяной компанией. С тем коллективом и руководством она сегодня могла бы быть на уровне не ниже Газпрома. Но тогда олигархи и менеджеры растаскивали нефтянку из «Роснефти». Однако сослагательным наклонением здесь не поможешь. Наиболее плотно мы работали с Виктором, когда он пришел в Минтопэнерго первым заместителем министра и начал курировать нефть и газ, но большую часть времени и весь ТЭК в целом. Как правило, в пятницу после работы садились с ним планировать следующую неделю, подведя анализ прошедшей, советовались по важным направлениям. За почти четыре года работы он пять раз исполнял обязанности министра по нескольку месяцев подряд, и здесь я имел полное доверие от него и карт-бланш на мои действия. Напоминаю, что в это   время запускались в работу проекты СРП Сахалин-1 и Сахалин-2, Харъяга, и на нас обоих возлагалось огромная ответственность и на внутреннем, и на международном уровне. Министры менялись как перчатки, а мы пахали. На работе Виктор был гораздо выдержаннее меня. Из-за моей прямолинейности мне от него «попадало» в физическом плане: очередной министр проводит коллегию, Виктор сидит от него справа, а рядом с Виктором сижу я. При неудачной фразе «шефа» я начинал или комментировать или высказывать вслух «его неправду». Тут же получаю пинок по ногам от Виктора. Иногда синяков на ногах было много. За время работы в Минтопэнерго поменялось больше десятка первых замов, но первыми, считаю, были только двое: Толя Фомин и Виктор Отт. В 1998 году Виктор ушел из министерства в «Стройтрансгаз». Чем он только там не занимался: и сельским хозяйством, и птицеводством, выпуском класснейшей водки, которая не нашла выхода на «специфический» рынок России. Зато мы все были довольны: нам немного перепадало. Существовала там и нефтяная деятельность, которую он создал. И если бы не просчеты на тендерном рынке лицензий (не по вине Виктора), там была бы создана неплохая добывающая компания. Времена в правительстве оказались очень сложные: всевозможные интриги, подставы и т.п. Я часто приезжал к Виктору в «Стройтрансгаз» за его советами. «Стройтрансгаз» вскоре был сознательно развален, перепродан, да и меня в конце 2001 года выдавили из министерства. Я оставался там последним профессионалом-нефтяником и мешал кое-кому в правительстве зачищать ТЭК от профессионалов. Дальше мы были на «пенсии» и практически неразлучны. Занимались землячеством, ветеранами, рыбалкой, охотой, ездили на нефтяные конгрессы и, конечно, в Нижневартовск и Ханты-Мансийск. Часто собирались у меня в Петрово-Дальнем, я собирал рыжики на огороде, мы немножко выпивали и выли тихонько о нашей невостребованности, разговаривали о наших учителях, о нашей отрасли. Виктор всегда был очень внимательным и обязательным. Весной 2014 года я собирал под Тверью у Саши Копыльцова ветеранов Мегионской промыслово-геофизической конторы на 50-летний юбилей ее создания. По трагическим причинам я не смог туда поехать, попросил Виктора провести это событие и подробно рассказал о людях, которые приедут, охарактеризовал их. Он тщательно всё это записал. Мои коллеги были им покорены: приехал генеральный директор ПО «Нижневартовскнефтегаз», наш заказчик, и каждый получил от него глубокое признание. Все были очень горды и праздник благодаря ему прошел на «ура»!

С ветеранами Самотлора

Счастливые мгновения…

Он много рассказывал об отце и маме. Отец, Иоганес Иоганесович, был известным в Самарской области нефтяником, мама – очень интеллигентной женщиной. Рассказывал о веселой жизни в бараках, рыбалке, школе. Отец, кроме профессии, слыл главным забойщиком поросят в округе. Когда Виктору было 4 года, он сшил ему полевую сумку «через плечо», и они вместе ходили по соседям заготавливать поросят на зиму. При разделке Виктору разрешали подержать животное за хвост, который отрезали вместе с ушами и клали в сумку. Они гордо шли с этой работы домой – добытчики.

На протяжении многих лет мы весной и осенью летали на рыбалку в Астрахань. Нас встречали друзья, удивительные астраханские люди. По прилете бывали на кладбище у рано ушедших друзей, «встречались» в ресторане и уезжали в низовье дельты Волги. Конечно же, были у нас «супер-пупер» всевозможные снасти. Виктор их не признавал: для него должна быть закидушка с насаженными на крючки червями, и на свой палец он «слушал» поклевку рыбы. И ловил рекордные экземпляры! А мы все весело подтрунивали над его снастями. Однажды на юбилей ему подарили аккордеон: кто-то узнал, что Виктор в детстве на нем играл. В пылу пиршества Виктор неосторожно заявил: на юбилее Димы Антониади на этом аккордеоне сыграю «Полет шмеля». После осознания последствий такого заявления начал думать: как же выйти из этой ситуации – ведь дал слово. Нашел преподавателя, поставил ему эту невозможную задачу, и тот нашел выход: надо разучить мелодию романса «Мохнатый шмель». На этом порешили и принялись за уроки. Через какое-то время Виктор мне звонит и говорит: «Я сейчас буду играть. Послушай, как получается». Радостный такой! Проиграл и спрашивает: «Ну как?» Отвечаю: классно, это ты «Мурку» играл? Кто бы слышал, какой я получил ответ! Да, кстати, на юбилее у Димы он прекрасно исполнил «Мохнатого шмеля».

Говорят, что в сорокалетнем возрасте друзья не заводятся. В моем случае –это неверно. Виктор был и есть самый лучший, самый надежный, самый близкий друг в моей жизни. Я стараюсь ездить к нему почаще и разговариваю с ним…, а потом еду к Татьяне. Мы пьем чай и вспоминаем его. Нам всем так его не хватает. Написал, что мог, но не всё что хотел…

Мы продолжим публиковать на сайте Югорского землячества отрывки из книги воспоминаний о Викторе Иоганесовиче Отте.